De Personae / О Личностях. Том I

Габсбурги в Нидерландах подали пример кострами инквизиции. Жизни социально низших стоили намного меньше, чем жизни представителей элиты. Поэтому суд над арестованными в июне 1559 г. судьями и вызвал такой большой резонанс. Париж разделился на тех, кто ужаснулся преследованию судей за неортодоксальные взгляды, и тех, кто считал, что спасти Францию от еретической заразы можно лишь радикальной операцией. Члены суда смотрели на идею казнить коллегу с отвращением, поэтому обвиняемых допрашивали мягко. Но один из них, Анн дю Бург, шокировал всех отрицанием чуда мессы. Протестанты между тем дважды пытались устроить единоверцу побег, а в декабре убийцы в масках застрелили ультракатолика судью Минара. Принципиальность дю Бурга не оставила парламенту выбора, и в декабре его казнили через удушение. Кардинал Лотарингский писал французскому послу в Риме, что эта казнь должна устрашить протестантов. В то же время он, вероятно, надеялся, что Рим и Мадрид не будут призывать к новым казням. На деле история с дю Бургом призвала французских протестантов к оружию: сопротивление тиранам считали не только легитимным, но и необходимым для блага общества. Суд над ним оказался важен ещё в двух отношениях. Во–первых, впервые в арсенале законных средств сопротивления появилось убийство; оно коренилось в протестантской психологии, которая воспринимала человека как инструмент божьей кары. Во–вторых, в последние дни суда в Париже произошла вспышка сектантского насилия: католики схватились с протестантами.

Вскоре был убит один из слуг кардинала Карла, и тогда вышел закон о запрете носить маски и длинные плащи, под которыми можно спрятать пистолеты. В феврале 1560 г. парламентский юрист Пьер Авенель (Pierre des Avenelles) сообщил о заговоре с целью схватить короля в Амбуазе и потребовать от него ввести свободу совести; кардинала и герцога должны были арестовать от имени трёх сословий и при попытке сопротивления убить. Руководителем заговора был назван Жан дю Барри, сеньор де ла Реноди.

Амбуазский заговор был кульминацией общеевропейских событий. Французские протестанты воодушевились, видя, как быстро изгоняют папизм с Британских островов. Во Франции и в среде протестантов–изгнанников в Женеве и Страсбурге бушевали споры о том, законно ли противиться божьему помазаннику. В них родилась теория справедливого сопротивления «иностранцам» и «тиранам», как называли Гизов. Привлекала она и раздражённых католиков. В Шотландии кальвинистское восстание санкционировали аристократы. Сам Кальвин предостерегал: если упадёт хоть капля крови, реки Европы заполнятся ею. Однако другие, менее осторожные протестанты настаивали, что в правителях не нуждаются вовсе.

Поскольку принцы крови не считали нужным защищать «конституцию», эта роль перешла к менее знатным вельможам. Ла Реноди в 1540‑е гг. находился в орбите Гизов, но бежал, обвинённый в мошенничестве, перешёл в Швейцарии в кальвинизм и увидел в заговоре возможность одновременно защитить веру и вернуть себе статус во Франции. К тому же он винил кардинала Лотарингского в казни своего зятя, ведущего деятеля Реформации в Меце. Сторонников ла Реноди набрал из числа провинциального дворянства с хорошими связями; они были разосланы во все провинции возглавить отряды протестантов. В Провансе представители 60 конгрегаций обещали выставить 2 тыс. воинов (с. 116). В феврале заговорщики собрали в Нанте «парламент», чтобы обговорить план до конца.

Действовали ли они в одиночку? В помощи им Гизы подозревали Елизавету Английскую, но это маловероятно. Возможной была финансовая поддержка заговора из Германии и Швейцарии. Кроме того, протестанты вели переговоры с импульсивным принцем Конде. Он дал добро на предприятие, но постарался не оставить следов своего участия.

Путч наметили на середину марта 1560 г. Тогда–то в широкое употребление и вошло слово «гугенот». Это было искажение немецкого слова Eidgenossen, которым обозначали членов Швейцарской конфедерации. Термин отдавал коммунализмом и республиканизмом, которые были чужды традициям французской монархии. Когда отряды протестантов стали занимать позиции в лесах вокруг Амбуаза, они не подозревали, что заговор уже раскрыт и они идут в ловушку. Кардинал стал носить кольчугу, были обнаружены схроны оружия. Большинство повстанческих отрядов были окружены. Говорили, что сдавались они «как овцы». За это 8 марта была объявлена всеобщая амнистия. Один отряд протестантов пытался напасть на братьев Гизов, но был обращён в бегство. Ла Реноди настигли в лесах и убили. Захваченные бумаги и допросы пленников были на руку пропаганде: мятежников выставили цареубийцами. Парижский парламент даровал герцогу де Гизу титул спасителя отечества. Однако современников ошеломило не столько число казней (его сильно преувеличили), сколько их способы и социальное положение казнённых. Десятки были повешены на стенах для всеобщего обозрения, иных утопили в Луаре. Около 20 человек обезглавили, что протестанты быстро использовали в антигизовской пропаганде (с. 118).