ДЭ Пятачка

– Сова, нужен длинный шнурок. Берёшь и привязываешь один его конец к Пятачку, а с другим концом в клюве подлетишь к своему почтовому ящику, проденешь свой конец шнурка через проволоку и вернёшь его сюда, к нам. Мы с тобой потихоньку тянем за этот конец, а Пятачок вместе с другим концом медленно поднимется вверх. Вот и всё.

Да, и всё. Если, как заметила Сова, шнурок, как бывает, не порвётся…

– Он не порвётся, – успокаивающе прошептал Пух Пятачку, – потому что ты Маленький Зверёк, а я буду стоять внизу. А если ты спасёшь нас, это будет Великая Поступок, о котором потом долго будут помнить, и я, может, сочиню об этом Песню, и люди будут говорить: «Это настоящий Великий Поступок, что Пух сочинил Хвалебную Песню о поступке Пятачка».

От этих слов Пятачок почувствовал себя куда лучше, и когда всё было готово и он обнаружил себя медленно поднимающимся к потолку, он был так горд, что наверняка завопил бы: «Эй, посмотрите на меня!», если бы не боялся, что Пух и Сова, залюбовавшись на него, тут же отпустят свой конец шнурка.

– Поехали! – бодро сказал Пух.

– Подъем происходит согласно намеченному плану, – ободряюще сказала Сова.

И скоро всё было закончено. Пятачок открыл почтовый ящик и забрался внутрь.

Там, развязавшись, он стал протискиваться в прорезь, через которую раньше, когда входные двери были ещё настоящими входными дверьми, в ящик проскальзывали совершенно не-пред-ви-ден-ны-е для Совы письма, подписанные почему-то САВА.

Пятачок выдыхал воздух, сжимался и протискивался, пока, наконец, каким-то последним, по-настоящему нечеловеческим усилием вдруг не оказался снаружи.

Это была их Победа. Так и приходят Помощь и Спасение. Приходят, чтоб показать…

– Это снова я, – сказал Пятачок.

– Ну и? Ещё один куплет, не так ли?

– Да. И припев.

– Даже и припев? Прекрасно, давай послушаем!

Не слишком-то много ты можешь сказать
Когда на тебя во все глаза
Глазеют Большие, Высокие, на кого ни взгляни,
С большущими мышцами, с толстою кожей,
Вдруг обнаружив, что ты что-то можешь,
Что-то, чего не могут они!
А стань я большим,
А стань я высоким,
А стань я вторым Пухом, Совой?…
Сколько вы все потеряли бы, всё-таки,
Если бы я перестал быть собой!

– Гораздо лучше, – сказал я. – Совсем другое дело. Просто замечательно, Пятачок. Во всех отношениях.

– Спасибо, – сказал Пятачок, оказавшийся вдруг куда более розовым, чем обычно.

– Ага, а вот Иа и Сова. Пошли – сегодня мы отпразднуем Храбрый Поступок Пятачка! Я заказал стол в Шести Соснах. Мы зайдём к Кенге за остальными, а потом…

– Будет пирог? – с надеждой спросил Пух.

– Да, я полагаю, это входит в меню. Медовый пирог.

– С розовой, хм… розовой глазурью?

– Да. И ещё будет Хлеб с Отрубями, и… Что это мы заболтались? Давай, Пятачок, не отставай.

– Давай, поторапливайся, – сказал Пух. – И заодно – давай оставшуюся часть своей песни.

– Ага, даю…

Так зачем же мне становиться больше?
Зачем же мне становиться выше?
Я и такой – очень разный тоже!
Слышите?

День Пятачка