De toutes les fureurs de son ame (СИ)

Последние слова можно было бы расценить как угрозу, однако они были произнесены таким усталым и бесцветным голосом, что Эсмеральда поняла: он вовсе не хотел запугать или злорадно напомнить о ее новом печальном положении – просто констатировал факт. Язвительный ответ уже был готов сорваться с языка осмелевшей при свете дня плясуньи, однако в последний момент она отчего-то передумала и промолчала. Что-то неуловимо изменилось во взгляде этого странного, пугающего ее человека: глаза его больше не полыхали подобно тлеющим головням, надменно вздернутый подбородок был понуро опущен. В этот момент он не вселял страха в ее трепещущую душу, но и жалким не выглядел, а ведь цыганка уже привыкла видеть его только в этих двух состояниях: внушающим либо ужас, либо презрение. Однако сейчас перед ней стоял гордый мужчина, надломленный каким-то горем, не связанным с ней – девушка почти физически ощущала его душевную боль. И скорбь эта некоторым образом помогала и ей, пленнице этого человека: она притушила на время пожиравший его огонь похоти, позволив обоим вздохнуть свободнее. Эсмеральде не было жаль своего гонителя: напротив, она с удовлетворением отметила, что и он нисколько не счастлив, заполучив ее в свои руки. Передышка от его грязных притязаний казалась красавице благом, единственным подарком судьбы, что в последние дни была к ней столь жестока, и цыганке было абсолютно наплевать, что за горестные мысли терзают святого отца – лишь бы только они не касались ее, а остальное неважно.

Плясунья, без всякого любопытства заглянув в корзину, обнаружила там при тусклом свете фонаря свежие овощи и фрукты, хлеб, крупу, муку, вино, соль и даже гусиную тушку. Что ж, можно сготовить неплохую похлебку… Поначалу девушка всерьез обдумывала мысль о побеге: поп обещал скоро вернуться, значит, она вполне может подкараулить его под дверью, ударить тем же светильником и попытаться сбежать. Однако вскоре она откинула эту мысль: при свете дня, даже переодевшись в принесенное монахом платье, она все равно будет легко узнана. Теперь, когда плясунья почти поверила, что похититель не решится взять ее силой, а будет терпеливо ждать согласия, собственная жизнь уже не казалась такой уж пустышкой. В конце концов, вчера он пришел вечером, а значит есть шанс улизнуть однажды в темноте, увеличив, таким образом, вероятность проскользнуть мимо стражи. К тому же Эсмеральду не покидала надежда, что горбун, следуя за своим господином, отыщет ее и поможет бежать – нужно лишь немного подождать. Поэтому, когда вернулся священник, нагруженный двумя объемными вязанками дров, она спокойно потрошила гусиную тушку.

- Здесь нет ножа, чтобы я смогла почистить овощи и разделать мясо, - не глядя в сторону вошедшего, произнесла цыганка.

Архидьякон задумался. Нож он предусмотрительно спрятал над дверью, однако отдать его маленькой ведьме означало то же, что вручить осе жало: она преспокойно могла проткнуть своего мучителя. Но и готовить без ножа ей, действительно, будет непросто.

- Что тебе нужно нарезать? - наконец, решил мужчина.

- Мне что же, всегда придется ждать тебя, чтобы приготовить поесть?! – взвилась строптивица, вскакивая со стула и устремляя на него свой гневный взор. – О, хорошо!.. Клянусь тебе именем моей бедной матушки, которой я не знала, но которую надеюсь все же обрести однажды, что я не использую этот нож против тебя, трус!

- Как и против себя, - быстро добавил Фролло, пропустив мимо ушей последнее оскорбление.

- Да, - коротко ответила девушка, раздраженная своим невольно данным обещанием.

Клод, пошарив над дверью, достал спрятанный нож и протянул цыганке:

- Кроме ножа, тебе что-нибудь еще нужно?

- Яйца, - не глядя на священника, коротко ответила та.

- Что?.. – удивленно переспросил архидьякон.

- Смесью желтка с золой можно помыть волосы, - пояснила Эсмеральда. – Я несколько дней просидела в грязной сырой темнице, а потом не могла покинуть собор под страхом смерти. Из-за тебя!

Неужто маленькая плясунья, обитательница Двора Чудес, заботится о таких вещах, как чистота?.. Она и впрямь изыскивала средства на посещение общественных бань?.. Клод был удивлен, но, впрочем, не видел причин отказывать ей в этой маленькой просьбе.

Покинув свою прелестную пленницу, он отправился на рыночную площадь, где, помимо десятка яиц, приобрел пару добротных больших ведер. Поручив одному из крутившихся здесь же мальчишек, промышлявших то воровством, то мелкими услугами, принести наполненные чистой водой ведра по названному адресу, архидьякон сунул рыжему хитрецу денье, пообещав еще два, когда тот выполнит задание. Подросток, кивнув, исчез, и мужчина отправился в обратный путь. Поскольку он не торопился, то ничуть не удивился, увидев сорванца, нетерпеливо приплясывающего у поворота в нужный двор, и пару ведер чистой воды рядом с ним. Сунув обещанную сумму мгновенно исчезнувшему в переулке юнцу, Фролло поочередно перетащил оба ведра к двери и вновь вошел в скудно освещенное неярким пламенем жаровни помещение.

- Вода питьевая, но вымыть голову ее тоже хватит. Если хочешь, я могу помочь…