Первые распределители были построены, экспедиция не встретила особого сопротивления. Но чем дальше «Бриджес-1» заходила на запад, отдаляясь от контролируемой СГА территории, тем больше проблем возникало на их пути. Дементы, узнав о планах Бриджет, усилили атаки, выступая за независимость и жизнь в изоляции. Однажды Амелия повстречала одного из них. Его имя – Хиггс.
Хиггс Монаган
После рождения Хиггс попал в приют, и вскоре после смерти матери ребенка забрал дядя. В итоге все детство вплоть до подросткового возраста Хиггс провел взаперти. Его дядя был жестоким и трусливым человеком, страдающим паранойей и приступами гнева – он не хотел привязываться к людям, но в то же время боялся одиночества. Долгое время он внушал маленькому Хиггсу, что за пределами бункера ничего нет, а бункер и есть весь мир, и не стеснялся бить ребенка, если тот начинал задавать слишком много вопросов. Но однажды Хиггс увидел запись с камеры перед входом в убежище и понял, что мир за пределами домашних стен все же существует. Дяде пришлось объясниться. Он сказал мальчику, что мир снаружи – ад, в котором обитают демоны, ждущие шанса наброситься на людей и убить их, и что на земле ничего не осталось из-за дождя, который заставляет стареть каждого, кто попадет под его капли. Дядя, переживший Выход смерти и потерявший всякую надежду на хорошее будущее, делал все возможное, чтобы удержать племянника внутри убежища – может, из страха одиночества, а может, из искреннего желания защитить мальчика, которое дядя не мог выразить иначе, чем через насилие.
Но никакие слова не могли перебить желания Хиггса выйти и лично увидеть Тварей и опасности внешнего мира. Когда дядя понял, что мальчик планирует покинуть убежище, он впал в ярость. Рыдая и крича, он избивал ребенка сильнее, чем когда-либо. Опасаясь за свою жизнь, Хиггс схватил первое, что попалось под руку, – нож, которым он в конце концов перерезал дяде горло. Впервые мальчик увидел смерть; именно в этот момент он заметил в себе что-то странное, что, как он выяснит позже, было ДУМ-способностями. Дядя рассказывал ему, что трупы могут превратиться в Тварей, поэтому он вынес труп за пределы убежища, достаточно далеко, чтобы его не задел возможный выплеск пустоты. Стоя перед трупом, он впервые почувствовал приближение Тварей и ощутил, как в теле дяди начался процесс некроза.
Со временем Хиггс понял, что ощущение смерти, которое он считал шестым чувством, проявлялось во время контакта с умершими, а значит, ему нужно убивать, чтобы связь не ослабевала. Он начал работать курьером, несмотря на то что к новичкам в этой профессии было мало доверия и несмотря на опасности, о которых он столько слышал. Как выяснилось, с работой доставщика он справлялся хорошо. Развозить товары, помогать нуждающимся, поддерживать связь с людьми, путешествовать и открывать новые места нравилось ему намного больше, чем сидеть взаперти в бункере. Хиггс предпочитал не присоединяться к группам курьеров и работал один, в итоге добившись рекордных показателей по доставке и став одним из самых надежных курьеров в западной части континента. Во многом, ему помогала способность чувствовать Тварей. Благодаря контакту с внешним миром он начал осознавать свои ДУМ-способности и пришел к выводу, что ему следует чаще бывать среди мертвых, чтобы помочь живым.
Хиггс не хотел становиться похожим на эгоиста-дядю, потому сблизился с другими курьерами и выживальщиками. Но время шло, ситуация в мире не улучшалась. Одни курьеры погибали из-за встреч с Тварями или выплесков пустоты, другие отдалялись от общества и становились МУЛами. Надежных союзников становилось все меньше, поддерживать связь и продвигать идею объединения – все сложнее. Хиггс продолжал исследовать концепции смерти и философские работы о ней, и больше всего юношу поразили истории о мифологии Древнего Египта и гробницах фараонов – мысли египтян о некрозе, Га и Ка, подношениях и сокровищах, которые клали в саркофаг вместе с покойным. Хиггс решил уподобиться фараону: в знак своей власти и привилегированности он надел золотую маску, похожую на найденные в гробницах. Маска Хиггса, которым постепенно овладевала мания величия, выполнена в форме черепа, но не чтобы восхвалить смерть, а наоборот – отдать дань жизни.