Де’Бинэ Сача

Жидкая стайка пешеходов потянулась перед нами в противоположных направлениях. И вдруг краем глаза я заметил на периферии какое-то резкое боковое движение. На инстинктах дернулся вбок, завлекая следом за собой и прижатую девушку. А через мгновенье, втыкая в асфальт сброшенную с подножки мотоцикла ногу, ощутил скользнувший по шлему удар чем-то увесистым. Мелькнувший через мгновенье в стекле шлемового визора улетающий широкий конец деревянной биты (просвистевшей, благодаря моей расторопности, практически мимо цели), ответил на загадку подлого удара. Если б остался на месте, этот удар пришелся бы мне аккурат в область затылка, и не факт бы, что шлем тогда смог бы спасти меня от серьезного увечья.

Убедившись, что не растерявшаяся Кати так же успела выставить при внезапном боковом отклонении опорную ногу, и нырнуть лицом в асфальт отпущенной девушке теперь точно не грозит, я разжал соединяющий нас в единой целое замок из скрещенных на ее груди рук, параллельно сбрасывая с сиденья мотоцикла вторую ногу, и тут же, не опуская ее на асфальт, боковым скачком шарахнулся в сторону предполагаемого своего обидчика.

Слепой удар локтем во что-то мягкое и последовавший за ним вскрик боли подтвердили правильность моего расчета. Никак не ожидавший такого проворства от жертвы злодей оказался попросту не готов к стремительной контратаке. В чем я тут же и убедился, когда, сорвав с головы шлем, увидел удирающего парнишку лет пятнадцати, в неприметных майке и джинсовых шортах, с зажатой под мышкой битой и прижатыми к лицу окровавленными ладонями.

— Круто, чел! — показал мне большой палец в открытое окошко водила зеленого грузовичка «рено», остановившегося в метре за нашим мотоциклом. — Нос парняге на бок свернул, как в гребаном китайском боевике… Но, так-то, ща зеленый загорится. Так что, шел бы ты, чел, обратно на свою тарантайку.

— Че-че⁈ — бурлящий в крови адреналин требовал выхода и, перехватив поудобней шлем в правой руке, на манер колотушки, я двинулся разобраться с охреневшим лягушатником.

— Не дергай бога за яйца, чел, — осклабился, ничуть не испугавшись моего грозного вида ушастый француз в белой панаме и серой безрукавке. И вместо большого пальца из окна показал мне уже короткий ствол добытого откуда-то из-под сиденья обреза.

Да че ж ты такой невезучий-то! — «посочувствовал» нашему общему попадосу Каспер.

— Сача! Живо на моцик! — через секунду вывел меня из ступора строгий окрик Кати.

— Хорошая у тебя подруга, чел, — подмигнул мне ушастый, отводя ствол в сторону. — Слушайся ее.

— Угу, — кивнул я. Натянул обратно на голову шлем, и поспешил забраться на мотоцикл за спину своей спасительницы.

Глава 10

Оттаявший после криминального инцидента, с нападением на нас наркомана-бейсболиста, Каспер перестал играть со мной в молчанку и оставшееся время поездки на моцике охотно стал отвечать на вопросы.

Перво-наперво я, разумеется, полюбопытствовал: как он выкрутился тогда в кабинете перед очухавшимся после нокаута директором студии?

С Жан-Люком мне просто повезло, – удивил первой же фразой развернутого ответа Каспер. — Ударившись об пол головой, бедняга напрочь позабыл о предыдущих ударах кулаком, отправивших его в горизонтальное положение. Услыхав от него самого, что ни черта не помнит, я тут же выдумал спасительную историю, как, зайдя по вызову директора в кабинет, обнаружил бедолагу уже лежащим на полу лицом вниз. Далее я наплел ему, что, пощупав пульс на шее у несчастного, и удостоверившись, что Жан-Люк жив, я попытался отыскать в кабинете воду или на худой конец легкое белое вино, но в его стеклянном шкафу смог найти лишь емкости с крепким алкоголем. Потому я взял оттуда бутылку арманьяка, чтобы попытаться привести в чувство болезного хотя бы резким запахом напитка, как нашатырем…

— Да че за бред, — фыркнул я. — Неужто прожженный деляга Жан-Люк схавал подобную чушь? Изысканный аромат арманьяка он решил использовать заместо отрезвляющей вони нашатырного спирта — это ж дичь чистой воды!