Де’Бинэ Сача

Но на сработавших боксерских инстинктах тело само шарахнулось в сторону, запуская спасительный маятник, и широкая, как лопата, пятерня громилы лишь впустую заграбастала воздух там, где мгновенье назад еще находилась моя пышная шевелюра. Отклонившись вправо, я с разворота попытался пробить обидчику в печень, но неожиданно наткнулся на весьма умело подставленный блок из его второй руки. Правый кулак болюче врезался в подставленную кость, и калечить следом еще и левый я резко передумал, боковым прыжком разрывая дистанцию с обидчиком.

— Ишь ты, ну хоть чему-то смог научиться на этих своих сраных танцульках, — осклабился «орангутанг», но тут же вновь нахмурился и продолжил наезжать: — Слышь, обалдуй, где телефон твой? Почему на звонки не отвечаешь?

Это дядя Франц, — наконец-то сподобился побаловать меня инфой очухавшийся Каспер. — У нас с ним, сам видишь, не простые отношения. Но я его родной племянник. И по-своему он заботится обо мне… А телефон мой дома остался. Малыш Жюль его вчера вечером нечаянно в тарелке с супом утопил. Гаджет, разумеется, заглючил. На ремонт же у нас с Кати денег пока нет. Вот и оставил дома, чтоб не оттягивать карман бесполезным пока что куском пластика.

— Ну че, язык что ль в жопу засунул? — продолжил докапываться «заботливый» родственничек. — Не ссы, племяш, за «придурка» наказывать больше не буду. А вот за то, что ты на студии сегодня отчебучил, спрошу строго… — Массивная и неповоротливая на вид туша, с солидным животом, вдруг с неожиданным проворством метнулась ко мне, мигом сокращая двухметровую дистанцию.

Но я, разумеется, был начеку. И увернувшись от захвата, успел даже разок акцентированно пробить здоровым левым кулаком дядьке в открывшуюся бочину. Дальше, из-за опасения оказаться заграбастанным не по годам шустрым «орангутангом», не рискнул задерживаться возле противника, и повторным скачком в сторону восстановил прежнюю дистанцию.

— Бьешь, как девка, — фыркнул родственник, пряча за напускной бравадой боль в пробитом боку, к которому рефлекторно прижал правый локоть.

— Уж как могу, — окрысился я в ответ. — Хорош трепаться, старый. Драться пришел — так дерись!

— Было б с кем драться, — фыркнул в ответ родственник. — Разве что за хамство уму-разуму сопляка чутка поучить…

Напрасно ты его так, — в параллель заблеял под черепушкой Каспер. — Дядя ужасно злопамятный. И теперь…

— Заткнись, ссыкло! — раздраженный рык мой, разумеется, адресовался Касперу. Но принял его на свой счет, до кучи, и родственник.

Очередной рывок ко мне уязвленного «орангутанга» случился даже быстрее предыдущего. Благодаря маятнику я все же вновь успел увернуться от захвата, но, как выяснилось через секунду, попытка проведения его на сей раз была лишь поверхностной имитацией. На самом деле длиннющие ручищи свои хитрец-дядька заточил совершенной под иной маневр, к которому, увы, я оказался ни разу не готов.

Мой предсказуемый удар в печень из уклона на сей раз оказался жестко заблокирован вовремя подтянутым к боку локтем. И непривычные к драке костяшки второй руки обожгло кипятком боли, как и на правой. Когда же, после неудавшегося на сей раз толком удара по корпусу, я снова попытался отскочить на безопасную дистанцию, вторая рука корявого громилы, выстрелив мне вдогонку, успела-таки цапнуть меня за ворот рубахи.

Увы, качественной материал оказался прочнее тщетных потуг хилого актерского тела вырваться из захвата. На асфальт градом прыснули с мясом вырванные пуговицы. И я невольно зажмурился, уловив краем глаза вскинутый для добивающей плюхи второй дядькин кулачище. Руки с разбитыми в кровь костяшками инстинктивно взметнулись в защитном жесте к лицу, но, как опытный боец, я прекрасно понимал, что этот хлипкий заслон не сдержит и половины мощи удара чересчур тяжелого для меня противника.

— Франц! Скотина! Ну-ка прекрати немедленно! — вместо ожидаемого сокрушительного удара вдруг резанул по ушам истерический женский вопль.

— Привет, Кати, — откликнулся тут же родственник неожиданно добродушным голосом, из которого мгновенно испарилась вся былая агрессия. — О! И малыш Жюль с тобой.

Сжимающая ворот моей рубахи рука разжалась. Получив свободу, я вслепую инстинктивно шарахнулся в сторону, и вновь распахнул глаза лишь оказавшись снова на безопасной дистанции.

— Прикинь, малой, а мы тут с твои молодым папашкой в догонялки играем, — продолжил соловьем разливаться «орангутанг», обращаясь к выглядывающему из-за бока Кати пацану. Мать с сыном, похоже, выскочили из подъезда аккурат в тот момент, когда я зажмурил глаза.