Дебют черных фигур (СИ)

Дочитав статью, она опустила газету и первые мгновения не могла даже слова выдавить. Все было не так! Совсем не так! Она пыталась объяснить Моргану, что с Маскароном можно договориться! И что значить «допросить не успел», когда он ее невесть сколько времени воодушевленно мучал, пока ее же кровью резал живьем?! А «храбрый страж» никто иной как преступник, что пришел сделать с ней то, за что по закону принято рубить головы! И, несмотря на это, теперь весь город именно в ней видит злодейку!

— Это же полнейшая ложь! — вспыхнула Майя.

Когда она откинула газету, едва сдержала пекшую боль в глазах. Конечно, ей стоило понимать, что даже побег от Моргана не спасет ее от последствий. Но понимать — одно, а теперь она ясно видела, как рушатся последние мосты к жизни, о которой она мечтала и ради которой столько месяцев отчаянно боролась. Голова ее оставалась на плечах, но все остальное уже беспощадно растоптали. И что хуже всего, какой теперь она предстала в глазах отца? Что он подумал прошлым утром, читая эту газету? Увидел ли в ней предательницу, как и Эльдар?

— А господин Ждан? — хоть горло сжало от подступивших к глазам слез, Майя с усилием удержала голос ровным и подняла взгляд на Маскарона.

Может, ее жизнь безвозвратно разрушена, но город еще стоит целым. Возможно, есть шанс сохранить хотя бы его.

— Ждан? — не понял Маскарон.

— Ждан Стародуб. Это он бежал со мной и должен был встретиться с отцом. Ты вроде как знал его, это ведь от тебя он спрятал воспоминания о сокровищнице Рубинового Замка.

— А, так это тот любитель подземных норок и крысок, — вспомнил маг. — Мои шпионы не сообщали, чтобы Морган кого-то ловил за последние дни — я приказал им внимательно за ним следить. Понятия не имею, где Стародуб сейчас, но точно не у стражей.

— И не в Академии?

Маскарон помотал головой, однако уточнил, что наверняка сказать не может. Майя же про себя отметила, что раз к Моргану в лапы он не попал, это уже хорошо. Счет идет не только в пользу врага. Но даже учитывая это…

— Я не знаю, что делать дальше, — устало выдохнула Майя. — Я думала, что понимаю, что происходит. Но я с самого начала не видела полной картины и глупо полагала, что войну можно остановить, — помотала она головой.

Она пришла в тупик. За отцом теперь наверняка будут следить, она не сможет к нему приблизиться, чтобы не подвергать опасности. Маскарон прав, если его заподозрят в помощи Темной Княгине, все только станет хуже, чем если в нем просто будут видеть отца, которому не повезло с отпрыском. Эльдар же… Нет, она отказывалась верить, что он ее предал. Но и полностью верить ему уже тоже не может. Кому она вообще теперь может верить?

Ощутив, как ее ладонь сжали, она глянула на Маскарона.

— Ты выжила, это самое главное, — мягко заметил маг, все еще стоя перед ней на колене.

— Да, но в итоге все стало только запутанней, а я оказалась бесполезной, — помотала головой девушка. — Ничего не смогла изменить.

Маскарон ответил не сразу. Некоторое время он пристально рассматривал ее лицо.

— Но ты еще можешь изменить.

Майя озадаченно посмотрела на него. Он помолчал, а затем опустил взгляд. Она глянула на запястье левой руки. Ленточки там нет, последний узелок развязан. Она поняла, что Маскарон все еще ждет от нее ответ. Ведь он обещал прийти и пришел. Теперь ее черед выполнить условия и сказать ему свое решение.

— Ты спрашиваешь, стану ли я Темной Княгиней? Даже теперь, после всех моих ошибок? Ты же видишь — я неудачница! Я ничего не изменила!

— Ты не сломалась там, где не каждый бы выстоял.

— У меня не было выбора, иначе я бы погибла, — поморщилась Майя.

— Именно. Однако ты выжила. И вернулась ко мне. Майя, ты можешь еще все изменить, — он сжал ее здоровую руку, поднялся и потянул ее за собой.

Они подошли к трельяжу. Три бульвара вспыхнули за стеклом яркими огнями, явив взгляду красную улицу в центральном зеркале, а затем синюю и желтую — в боковых. Майя видела, как бульвары уходят к трем высоким зданиям на холмах, как гуляют жители города и колесят по улицам повозки. Отсюда и Академия, и Стеклянная Арена, и Оперный Театр выглядели игрушечными, хоть на ладонь клади.

— Ты можешь еще спасти этот город, — тихо произнес Маскарон, став позади нее и бережно взяв за плечи. — Если решишься…

— Решусь начать войну?

— Она и так начнется, но ты можешь повлиять на ее исход. Я дам тебе силу. Целую Армию.

— Если в городе разразится битва, погибнут невинные, — нахмурилась Майя и повела головой, словно боялась, что собственная мысль, как назойливая пчела, ужалит ее.

— Невинные погибнут в любом случае.

— Тогда я не хочу в этом участвовать.

— Пустишь все на самотек?

— Нет, но…

— Я призову Армию в любом случае. Вопрос в том, кто будет решать, за что она станет бороться. — Маскарон понизил голос почти до шепота. — Что она будет защищать или уничтожать?