Дебют четырех коней. 1946-1947

Второй батальон, подполковник наоборот бросил вправо, и дальше по дороге на запад дабы не снижать темпов наступления. Как оказалось, впоследствии, решение это было правильное. Там в трех километрах к западу в небольшом хуторе Люхама танкистам удалось сходу разгромить штаб 19 добровольческой латышской дивизии СС, который к этому моменту уже грузился по машинам и собирался делать ноги. Хоть СС и была расформирована как организация с переподчинением войск вермахту, от услуг коллаборантов немцы естественно отказываться не собирались. Собственно, даже переформирования как такового не было — на это просто не хватило времени и средств. Новое правительство лишь убрало самых одиозных командиров, поставив вместо них проверенных армейских генералов и на этом успокоились. Советские же солдаты прощать ССовцам все их художества не торопились и по старой традиции в плен их брали очень неохотно. Такое решение в итоге привело к полнейшему развалу дисциплины в данных частях и соединениях, и массовому дезертирству. Очевидно, что спаивающая эти бывшие охранные части идеология была новым правительством отброшена, как вредная, а вероятность недожить до конца войны в такой ситуации у войск СС получалась горазда выше. Ну и в чем тогда смысл?

Танкисты Орлова сходу ворвались в маленькое селение и буквально намотали штабистов на гусеницы. У тех просто не оказалось никаких противотанковых средств для борьбы с русскими стальными монстрами. Как потом подсчитали на этом хуторе было убито полтора десятка офицеров в звании от капитана до генерал-майора — на армейские звания в дивизиях СС перейти все же успели, хоть сами знаки различия и не меняли — включая самого командира дивизии Сильветсра Штадлера.

Тем временем съехавшиеся с простреливаемой дороги танкисты принялись обстреливать замаскированные вражеские позиции, сами при этом не подставляясь. Относительно небольшой опорный пункт занимающий пространство в двести метров между двумя озерцами и прикрытый дополнительно подступающим с флангов лесом мог бы стать достаточно крепким орешком, будь у немцев вдоволь пехоты чтобы прикрывать свои позиции. А так под прикрытием танковых пушек — 100мм фугасы Т-45 достаточно быстро перепахали клочок земли, снесли несколько деревянных построек стоящих чуть в глубине и нащупали позиции противотанковой артиллерии, скрытой в свежей весенней зелени, — пехота быстро приблизилась на расстояние действительного огня и принялась давить противника пулеметами.

Батарея тяжелых Pak.43, в первые минуты боя подбившая сразу четыре советских танка явно была не готова противостоять сразу двум батальонам средних танков и трем ротам приданной пехоты. Несколько удачных выстрелов и немецкие орудия замокают, лишившись обслуги.

Ну а еще через пятнадцать минут на сцене показался давший кругаля третий батальон и немцы, понимая, что ловить им дальше нечего, начали сдаваться.

Орлов открыл танковый люк и высунулся наружу. Пахло сгоревшим порохом, выхлопом танкового дизеля и машинным маслом. Впереди был еще долгий-долги путь на запад, наступление советских войск только начиналось.

Одновременно с ударом из-под Пскова, моряки Краснознаменного Балтийского флота предприняли попытку высадки десанта в районе порта Венспилс. От идеи захода в сам Рижский залив советское командование в итоге решило отказаться из-за слишком высокой вероятности подрыва на выставленных немцами минах. Впрочем, и так без неприятных неожиданностей не обошлось.

10 апреля на немецкой мине подорвался новейший, только-только вошедший в состав флота «Новороссийск». Для корабля водоизмещением под семьдесят тысяч тонн одной мины было явно мало, чтобы всерьёз начинать беспокоиться за свою судьбу, тем более, что именно противоминной защите в этом проекте внимание было уделено максимальное. Однако и само понимание того, что тральщики пущенные впереди колонны кораблей смогли обезвредить далеко не все припрятанные сюрпризы, советских адмиралов, не привыкших к операциям такого масштаба, изрядно нервировало.

Сам порт был захвачен относительно легко, немцы удара в спину не ожидали и начало высадки откровенно проворонили. А вот дальше все пошло кувырком.