Дебют магии

«Это ненормально», — подметил работник Бурта, не сбавляя шага. Ветерок заставлял слегка двигаться и кончик синей остроконечной шляпы. А мимо Инфиона проносились магазинчики, многие из которых уже были закрыты. Погас свет в «Рубинах Скратча», табличка «ЗАКРЫТО!» красовалась на двери «Диковинных диковинок», спешно закрывал дверь на ключ продавец и третьего магазина.

Все стремилось к Дворцу Удовольствий.

Шагающему по улице волшебнику вновь стало не по себе, и он опустил голову. Под ногами была обычная брусчатка, которая, казалось, уходила из-под ног. И чем быстрее работник Бурта шагал, тем быстрее она это делала. Она стремилась туда же, куда и все.

— Мне точно нужен отдых, а то сойду с ума, — промелькнула мысль в голове Инфиона, и он направил свой взгляд прямо. — Как там говорит Бурт? Главное — не видеть цель, а верить в себя…

Солнце даже не думало скрываться за горизонтом, и его лучи, меняющие свой цвет с лимонного на мандариново-малиновый, как прожектора освещали город. Если бы волшебник чуть дольше посмотрел бы на этот светящийся шар, то подумал бы, что солнце тоже решило понаблюдать за Дворцом Удовольствий.

Но работник Бурта не превратился в параноика и не получил солнечный удар — все действительно стремилось к этому месту, окутанному тайной, слухами и сплетнями. Словно дом мэра был Стоунхенджем, секрет которого вот-вот будет разгадан.

Единственное, что не шагало к Дворцу Удовольствий — сами магазины, ведь тогда бы Инфион не нашел бутик «Страстный поцелуй» на своем привычном месте.

Бутик был большим зданием, стены которого украшали плакаты людей в модной и яркой одежде. Над дверью красовались огромные красные губы, соблазнительно блестевшие на солнце. Крыша представляла собой некое подобие купола, раскрашенного так же, как «карамельные» башни Златногорска, но формой своей она напоминала безе.

Волшебник вошел внутрь, заранее зажав нос.

Если бы не этот жест осторожности, то тысяча ароматов едких духов ударила бы по рецепторам. Эффект был бы похуже, чем от любого газа. Военным давно пора было взять такой прием себе на заметку.

Но Инфион знал, на что идет. Оказавшись внутри, он вновь дал носу возможность дышать.

Работник Бурта оглянулся — все пестрило платьями, юбками, блузками, зонтиками от солнца и другими выдумками моды.

Итак, платье. Платье для госпожи Фить’ль. Для женщины, которая подсознательно отрицала само существования вкуса на одежду, из-за чего постоянно была похожа не то на общипанную курицу, не то на павлина, который воспользовался макияжем.

— Платье для госпожи Фить’иль, — повторил Инфион и выдохнул, надув щеки.

Волшебник пустился в лабиринт из одежды, из которого не было выхода без самого роскошного платья. Работник Бурта дотрагивался до тех вещей, которые ему понравились, словно стараясь оставить зарубку на дереве и не потеряться в лесу из вешалок. Внезапно, одна из них с грохотом свалилась на пол, и волшебник, проклиная себя и свою неуклюжесть, нагнулся к ней.

И тут его плечо потяжелело.

Инфион вздрогнул и резко выпрямился, оставив вешалку на полу. На своем плече он обнаружил руку, которая росла из-под горы одежды.

— Инфион, а ты тут какими судьбами? — поинтересовалась гора мужским голосом и убрала руку.

— Ээээ… Ромио? — работник Бурта почесал бороду и сделал небольшую щель в горе из одежды, что разговаривала с ним. Через эту брешь было видно лицо «не местного». — А ты что тут делаешь?

— Мы с Лолли покупаем ей платье на вечер… А ты?..

— Какое совпадение! — в голосе этом было столько же удивления, сколько мяса в овощном салате. — Я тоже покупаю платье!

Ромио впал в ступор.

— Себе?..

— Нет, госпоже Фить’иль.

— Платье… ей?!

— Ага.

— Но она же…

— Угу.

— У нее нет вкуса!

— Именно!

— Ладно, пойдем-ка со мной, а то ты тут заскучаешь! — Ромио вцепился в руку Инфиона и потянул его за собой.

— Но я… почему я постоянно натыкаюсь на вас, а?!

— Вот уж не знаю, вот уж не знаю…

Романтик провел волшебника в самое чрева зверя — точнее, глубь бутика, в сторону примерочных. Это были кабинки у самых стен, внутри светились магические лампы, а ширмы левитировали в воздухе.

Лолли вышла из кабинки в новом летнем платье. Оно было бордового цвета с небольшими золотыми узорами на плечах. Губы девушка покрасила под стать новому предмету гардероба — они тоже стали бордовыми и пахли малиной (ни одно животное при создании такой помады не пострадало). Венцом же этого «алого паруса» стали неизменно рыжие волосы.

— Можешь выкинуть все это, — показала работница Борделя рукой на одежду в руках Ромио. — О, Инфион, а ты что тут делаешь?

— То же, что и ты, покупаю платье, — вздохнул он и присел на стул, ютившийся рядышком.

— Госпоже Фить’иль, — добавил «не местный».

Девушка засмеялась в голос.

— Госпоже Фить’иль?! Серьезно?! Но у нее же…

— Совсем нет вкуса, — закончил работник Бурта. — И проблема в том, что мне нужно найти платье по вкусу человеку, у которого его нет… и как можно быстрее. Парадокс!

— Знаешь, я видела тут одну вещицу, которая будто специально была сшита для старой корги…

— Я надеюсь, что эта твоя вещица выглядит потрясающе и меня не выселят из-за нее.