Дебютантка

Первым клубом, в который мы с Люси записались, был «Клуб завтраков». Участие в нем давало ранний допуск в столовую и возможность пользоваться кухней для приготовления собственных завтраков. Звучит многообещающе, правда? Увы, нам ужасно не повезло: его закрыли сразу после нашего первого собрания. Один чересчур усердный первокурсник схватил горячую вафлю прямо со сковородки и припечатал ее к лицу своего приятеля, оставив на щеке последнего ожог в форме сетки.

«Хлебный клуб»

Мы подумали, что, возможно, «Хлебный клуб» станет хорошей заменой «Клубу завтраков», тем более встречи проходили в удобном для Люси месте – возле аудитории маркетинга, утром по пятницам. Но в клубе едят только хлеб для тостов. Этим все сказано. Я была уверена, что там будет хотя бы выпечка или пончики. Увы. Ни джемов, ни масла, ничего. Исключительно белый хлеб для тостов.

«Беличий клуб Бостон-Коммон»

Наконец-то! Клуб, который почти понравился Люси! Мы минут двадцать развлекались тем, что кормили белок черствым хлебом, пока не объявилась стая крыс и все не испортила. Вам когда-нибудь приходилось встречать бостонскую городскую крысу? Это не те деревенские грызуны, к которым я привыкла в Огайо. Бостонские крысы – организованные, наглые, агрессивные ублюдки. Целая банда вылезла через канализационную решетку и буквально напала на нас, а одна крыса даже прыгнула – в прямом смысле ПРЫГНУЛА! – на спину Люси.

После катастрофы с белками я отказалась от попыток развеять хандру подруги с помощью клубов. И тут мне на помощь пришел Мика.

Я: К сожалению, нет, «Беличий клуб» не сработал. Она все еще в унынии. Как помочь Люси забыть К.?

Мика: НАЙТИ ЕЙ КОГО-ТО ДРУГОГО!

Я: Ха-ха, отличная идея.

Мика: Я серьезно, запиши ее на аукцион свиданий.

Я: Аукцион свиданий?

Мика: Про него написано в листовках, ты должна была видеть, они разбросаны по всему кампусу.

Я: Не-а, не видела.

Мика: О господи. Так сходи и посмотри на доску объявлений в общей комнате.

* * *

И теперь Люси собирается продать себя тому, кто больше заплатит[84].

– Слушай, такое нельзя пропустить.

Я вручаю своей соседке ярко раскрашенный флаер. Люси лежит ничком на кровати в одежде, которую носила последние три дня. Она не берет листовку, и та падает на пол рядом с кроватью. Я протягиваю листок снова. Она смотрит на него полсекунды, пожимает плечами и говорит:

– Не знаю.

Я делаю глубокий вдох и подавляю желание встряхнуть ее.

– Ну же, давай, – говорю я, слегка толкая ее в бок. – Смотри! Это для благого дела! Пойдешь вместо меня. И вообще, толпа парней, которые соревнуются за свидание с тобой, повысит до небес твою уверенность!

– Не кажется ли это немного… не знаю, сексистским?

– Насчет этого не парься! Парни тоже будут участвовать. Равенство полов в действии.

Я слегка подмигиваю ей и – о, чудо! – вижу зачатки улыбки. Люси отлепляется от кровати и садится. На правой щеке – отпечаток простыни и слюна, а волосы выглядят так, словно через несколько часов станут пригодными для обитания вшей.

Она протирает глаза и спрашивает:

– Что, если никто не сделает на меня ставку, и я буду стоять там в гробовой тишине?

Я изо всех сил стараюсь не терять терпения. Я готова смириться со многим, но только не с тем, что моя лучшая подруга так несправедлива к себе из-за какого-то придурка. Она связалась с Кентоном по моей вине, и теперь я обязана помочь ей его забыть. Мне хочется дать ей пощечину, чтобы привести в чувство, однако друзья так не поступают. Друзья не дают пощечин, верно? По крайней мере, не по этой причине.

Я встаю посреди комнаты, выпрямляю спину, смотрю ей в глаза и произношу своим самым убедительным голосом:

– Лусинэ Как-Твое-Второе-Имя Гарабедян. Ты можешь продолжать сидеть в нашей комнате, пока не будешь готова выйти, и никто никогда не осудит тебя. Но есть и другой вариант. Ты можешь решить прямо сейчас, что с тебя хватит. Хватит растрачивать энергию на того, кто не достоин воспоминаний. Хватит плакать из-за кретина, который не уважал тебя, как ты того заслуживаешь. Ты можешь взять себя в руки, выйти из комнаты, и пусть полный зал незнакомцев подтвердит то, что ты и сама знаешь: ты крутая девчонка, которая не позволит какому-то засранцу испортить себе жизнь. И если никто не станет за тебя торговаться, я торжественно клянусь потратить все до последнего цента со своего банковского счета, чтобы сделать ставку. А когда я выиграю, и мы пойдем на свидание, ты наконец сможешь признаться мне в любви.

Я стою перед ней, вытянувшись в струнку, как сержант по строевой подготовке, и даю ей время ответить. Вначале она ничего не говорит. А затем медленно, очень медленно уголки ее рта приподнимаются, и она улыбается.

Едва заметная улыбка, больше похожая на призрак, но, черт возьми, и она сгодится.

Глава 19