Дебютантка

И Кейт пришлось потрудиться. Все иллюзии, кружившие ей голову в машине, развеялись как дым. Вступая в очередной разговор, она всякий раз с веселым смехом объясняла, что и не подозревала о том, что едет на так называемый черно-белый бал, и теперь чувствует себя полной дурой. А ее собеседники горячо протестовали и наперебой убеждали, что она выглядит потрясающе. Не успела Кейт опомниться, как уже танцевала, и публика во все глаза смотрела только на нее. Танцевала она главным образом с пожилыми мужьями клиенток Дерека, которым не терпелось, пока супруга нет за столиком, посплетничать с ним о своих подругах. Оставаясь с дамами наедине, Константайн говорил им льстивые комплименты, поддразнивал, шутил и небрежно, как бы вскользь, вворачивал пару слов о некоем раритете, который на днях ожидал получить из Франции: невероятная ценность, правда, увы, он уже обещал это кому-то еще, но, так и быть, по дружбе – мы ведь с вами не чужие друг другу люди, так ведь? – может быть, получится организовать предварительный просмотр, в виде исключения…

На одну клиентку у Дерека были особые виды. Это была Хейли Кэшелль, хозяйка и организатор этого бала, светская красавица и жена Генри Кэшелля, магната издательского бизнеса. Недавно Хейли купила двухэтажный пентхаус, который теперь собиралась коренным образом реконструировать. Своими холодными манерами, величавой стройной фигурой и надменным выражением лица она сразу выделялась всюду, где бы ни оказалась. Внешность Хейли в точности соответствовала требовательным стандартам совершенства, как его понимали в нью-йоркском высшем свете: темно-каштановые волосы с дорогим мелированием, карие с золотистыми искорками глаза и высокий лоб. Дама с немалыми амбициями, в том числе и политическими, прячущая свою неистово-энергичную натуру под маской обаятельной южанки. Кейт казалось, что временами Хейли явно переигрывала. Когда она безмятежно улыбалась, от нее веяло такой теплотой, что не растаять было просто невозможно. Рядом с ней ее супруг Генри казался настоящим мужланом. Он был бизнесмен в чистом виде: прост, как кусок говядины. Их нечасто видели в обществе вдвоем, поскольку он был уже немолод, да и времени у него не было ни минуты свободной. Зато за Хейли всегда вился длинный хвост ухажеров – или кавалеров, как она называла их в шутку, – мужчин, которые таскались за ней по всем вечерам и приемам. Безусловно, были среди них и любовники, и друзья; одни искренне ею восхищались, другие преследовали корыстные соображения: каждому приятно увидеть свое фото в светской хронике.

Кейт моментально сообразила, что эта дамочка всем тут заправляет. Как только Хейли вошла, окружающие сразу примолкли, и потом весь вечер, стоило ей отойти, за ней тянулся истеричный шлейф сплетен. Платье на миссис Кэшелль было с очень узкой, прямо осиной талией: этакая мерцающая серебром штуковина без бретелек. А за ней в кильватере следовала еще одна дама, не столь яркая, но не менее привлекательная: длинные темные локоны, царственная осанка и ясный взгляд серых глаз. Облачена она была в узкое, безукоризненного покроя облегающее платье из черного джерси.

Дерек сразу подошел к Кейт:

– Пора за работу, мой ангел. Мне нужно, чтобы ты стояла здесь.

И он поставил ее рядом с барной стойкой.

Кейт чувствовала себя так, словно ожидала аудиенции с королевой. Хейли медленно пробиралась сквозь толпу, пожимая руки, смеясь и раздавая воздушные поцелуи. Потом вдруг заметила Кейт, точнее, ее зеленое платье. Глаза хозяйки бала сузились, хотя улыбка по-прежнему оставалась все такой же ослепительной. Вдруг она рассмеялась и направилась прямо к ним:

– Подумать только! Ну каждый год одно и то же! – Она встала рядом с Кейт, и их немедленно окружила шумная стайка фотографов, защелкали камеры. – Дайте-ка я угадаю. Вы актриса. Или будущая модель.

– Н-нет… мне очень жаль, – промямлила Кейт, ошеломленная столь неожиданным вниманием, – видите ли, я и понятия не имела…

Но тут к Хейли сзади подошла ее спутница и осторожно тронула подругу за локоть. Хейли оглянулась.

– Ну, что скажешь, Анна-Мари?

Анна-Мари смерила Кейт холодным взглядом, словно перед ней стоял не живой человек, а стул или шкаф.

– Лично я думала, – вздохнув, проговорила она с легким французским акцентом, в то время как глаза ее бегали по залу, – что в этом году платье будет красным.

Она слегка сжала локоть Хейли и, словно тема разговора уже успела ей наскучить, двинулась дальше. И скоро Анну-Мари всосала толпа ее собственных поклонников, что сопровождалось звуками поцелуев и негромкими восхищенными восклицаниями.

– Это я виноват, – вмешался Дерек, осторожно взяв Хейли под руку. – Бедняжка – художница, представляете? А я был так занят, что забыл сказать ей про дресс-код. Позвольте представиться: Дерек Константайн. Мы большие друзья с Глорией Роландс и Роной Кляйн. И я, конечно, страстно желал бы искупить свою вину.

Хейли посмотрела прямо ему в глаза:

– Вы не шутите?

– О, мне так стыдно, что я готов провалиться сквозь землю, – заверил ее Дерек.

Хейли секунду подумала, потом снова повернулась к Кейт: