Дебютная постановка. Том 2

– Светочка, ты хорошо подумала? У тебя в том доме своя большая комната, а здесь будет маленькая совсем, тесная. Там участок с садом, природа, воздух. И потом, я не смогу покупать тебе такие красивые дорогие вещи. Мне уже шестьдесят один год, я пенсионер, отставник, буду стареть и болеть. Тебе такое надо?

Света крепко обняла его, поцеловала в щеку и привычно ткнулась носом ему в подмышку, как всегда делала раньше.

– Дядя Коля, ты мне родной, а они чужие. Вот как хочешь – так и понимай. В общем, завтра я принесу свои вещи.

– Принесешь? Ты пешком, что ли, собралась из-за города чемодан тащить?

Света рассмеялась:

– Да я его уже сегодня привезла на такси, сгрузила дома, решила сначала поговорить с тобой, а не вваливаться со всем багажом. Вдруг бы ты мне отказал?

Губанов развеселился. В предусмотрительности его племяннице уж точно не откажешь. Похоже, решение девочка приняла прямо сегодня и тут же выполнила, собрала вещи, вызвала такси и съехала от дядюшки. А дядюшка, кажется, еще не в курсе, иначе уже давно позвонил бы Николаю. Странно, что Рита не кинулась сообщать мужу, она ведь не работает, сидит дома, не могла не видеть, что Света уезжает с чемоданом. Ах да, Света на днях говорила, мол, тетя Рита улетает на пару дней в Красноярск, к матери на день рождения, там какая-то круглая дата. Теперь понятно, почему Мишка до сих пор не оборвал телефон.

– Ну, ты рисковая девчонка! – воскликнул он сквозь радостный смех. – А вдруг бы я и в самом деле отказал? Что бы ты стала делать? Неужели вернулась бы к дяде Мише? Или осталась бы жить с отчимом?

– Во-первых, мой отчим уж точно не хуже этого барина, – уверенно ответила Светлана. – А во‐вторых, ты бы и не отказал. Ты же меня любишь, дядя Коля. Ну как ты мог меня выгнать? Ведь не мог же, правда?

– Правда, – совершенно искренне ответил Николай Андреевич, притянул к себе племянницу и крепко поцеловал в лоб…

«Только она одна у меня и осталась, – думал Губанов, прислушиваясь к доносящимся из-за стены звукам. – Как же так получилось? Ведь нас было так много: Нина со Светочкой, Мишка с женой и двумя детьми, там уже и внуки родились, Юра со своей семьей. Нет-нет, стоп! Об этом не думать. Это слишком больно».

* * *

Петр Кравченко

Распрощавшись с Губановым, Петр позвонил Карине, хотел предупредить, что уже освободился и едет домой.

– Вот хорошо! – обрадовалась Карина. – А ты можешь заехать на рынок? Я скажу, что нужно купить.

– На рынок? – удивился он. – Зачем?

– Ну как же, Петь, у нас сегодня опять гости.

– Кто?

– А ты разве не знаешь? Анастасия Павловна тебе не звонила?

Тьфу ты, растяпа! Каменская же предупредила еще утром, по телефону, что вечером приедет что-то обсудить. Совсем из головы вылетело. Но отчего-то ужасно неприятно было признаваться Карине в своей рассеянности и забывчивости. Девушка всегда такая собранная, у нее все четко, по плану, по графику, а он… Весь в творческом полете, что ли? Позорище.

– Я выключил телефон, когда разговаривал с Губановым… А что случилось?

– Да ничего, – спокойно отозвалась Карина. – Она позвонила и сказала, что вечером приедет не одна. Я думала, ты знаешь, просто не звонишь мне, чтобы не прерываться с работой.

– Не одна? А с кем? С Алексеем Михайловичем?

– Она не уточнила. Да какая разница, Петь? Важно, что будут два гостя, значит, ужин на четверых. Ты запомнишь, что нужно купить, или тебе вотсапку прислать со списком?

– Лучше список, – попросил он. – У меня сейчас мозги взъерошенные, могу не запомнить или перепутать.

На всякий случай Петр перезвонил Каменской: а вдруг Карина что-то не так поняла? Действительно ли гостья придет не одна? Да и, честно говоря, его буквально распирало желание поделиться хоть с кем-нибудь, кому действительно интересно, что произошло в далеком 1980 году. А вдруг Анастасия Павловна подбросит какую-нибудь идею, которую можно будет обдумать по дороге?

– Я вам не дозвонилась, поэтому решилась побеспокоить Карину. Да, мы придем вдвоем.

– С кем?

– Увидите. Как дела с Губановым? Вы продвинулись?

– Мы закончили, – выдохнул Петр. – Правда, договорились насчет еще одной встречи завтра, но в целом он уже все рассказал. Вы не поверите, Анастасия Павловна, но следователя убил сын Лаврушенкова. Не дождался, пока официальные органы возьмутся за дело.

– Вот даже как? – задумчиво протянула Каменская. – Что ж, это многое объясняет. А про своего брата Михаила Губанов что-нибудь говорил? Роль Михаила во всем этом была предана огласке?

– Я так понял, что да. Во всяком случае, Николай Андреевич говорил, что Михаил очень злился и поссорился из-за этого и со старшим братом, и с племянником. Наверное, кто-то из коллег тоже узнал, иначе с чего бы ему так злиться?

– Наверное, – согласилась она. – Информация хуже воды, утекает даже там, где капля не просочится.

Она вдруг рассмеялась:

– Вы, наверное, в детстве про Динку не читали?

– Нет. А кто это?

– Книжка такая была. Мне из нее запомнилась одна фраза, я ее потом всю жизнь вспоминала и считала основным законом распространения информации: «Знает один – знает один; знают двое – знает и свинья». Примерно так. До вечера, Петя.