Дебри

ПОСОЛЬСКИЙ МОНАСТЫРЬ СТОИТ НА ВОСТОЧНОМ БЕРЕГУ БАЙКАЛА В ТОМ МЕСТЕ, ГДЕ В 1651 ГОДУ БУРЯТЫ УБИЛИ ЦАРСКОГО ПОСЛА В МОНГОЛИЮ. В 1681 ГОДУ МОНАХИ ИЗ ГОРОДА ТЕМНИКОВА ОСНОВАЛИ ЗДЕСЬ МОНАСТЫРЬ. ПРЕДПОЛАГАЛОСЬ, ЧТО ОБИТЕЛЬ БУДЕТ СОДЕЙСТВОВАТЬ ОБРАЩЕНИЮ БУРЯТ В ПРАВОСЛАВИЕ. СРЕДСТВА НА МОНАСТЫРЬ ПОЖЕРТВОВАЛ КУПЕЦ ГРИГОРИЙ ОСКОЛКОВ, ОДИН ИЗ «ВОЖАКОВ» КИТАЙСКИХ КАРАВАНОВ. САМ ОСКОЛКОВ УМЕР В МОНГОЛИИ В КАРАВАНЕ 1715 ГОДА И БЫЛ ПОХОРОНЕН В ПОСОЛЬСКОЙ ОБИТЕЛИ

В ноябре 1693 года караван Идеса прибыл в Пекин. Голштинский купец не морочил себе голову вопросами царской чести, а потому пошёл на все церемониальные уступки и в результате получил сразу три аудиенции у богдыхана Сюань-Е (Канси). Богдыхан благосклонно подтвердил желание блюсти условия Нерчинского мира. А торговля у Идеса в Пекине сложилась очень выгодно. В Россию Избрант Идес вернулся с небывалой прибылью.

Посольский Спасо-Преображенский монастырь на берегу Байкала

Оборотистость Идеса сразу породила особое явление в российской экономике – китайские караваны. Хозяйственный Пётр уже в 1695 году взял их в казённую монополию. Китайцы согласились принимать от русских по одному каравану в год, и каждый год из Москвы в Пекин уходил огромный обоз с товарами, купцами и казаками. Первый караван вёл купец Спиридон Лянгусов. Он увёз товаров на 31 тысячу, а привёз обратно на 55 тысяч.

Путь «туда-обратно» занимал три года. Торговцы тащились сквозь всю Сибирь путём Николая Спафария: ехали на телегах или санях, плыли на дощаниках, волочили суда через великие волоки между бассейнами Оби и Енисея и от реки Селенги до реки Нерчи. Их швыряло в порогах Ангары или в бурях на Байкале, на караваны налетали то джунгары, то монголы. В Китай чаще всего везли пушнину, а из Китая – ткани, пряности и табак, «траву думбаго». Водители караванов сказочно обогащались на контрабанде – на драгоценных камнях индийской Голконды и на золотом песке Хуанхэ. Пошлины взимались на генеральных таможнях в Верхотурье и Нерчинске и промежуточных таможнях в Тобольске и Селенгинске. По пути караванщики торговали в сибирских городах. Быстро определился круг избранных купцов, которые заслужили доверие государя; эти купцы возглавляли экспедицию и везли свои товары: Худяков, Истопников, Осколков и Гусятников.

Но караваны всё равно были казёнными, просто на их снаряжение казна привлекала частный капитал. Свои личные товары с караванами отправляли и сам Пётр, и «птенцы гнезда Петрова»: Меншиков, Шереметев, Долгоруков и Гагарин. И простые купцы, шедшие с караванами, имели право продавать свои товары только после того, как проданы казённые и вельможные.

В 1698 году государство определило порядок торговли с Китаем, но решающее слово оставалось, видимо, за князем Матвеем Гагариным. Когда Избрант Идес ездил в Китай, князь Гагарин был воеводой в Иркутске и Нерчинске; он доподлинно знал масштабы прибылей и контрабанды. В дальнейшем он и «продвигал» китайские караваны перед государем. Порой он из своего кармана доплачивал мнимую выгоду за товары Петра, лишь бы государь не разочаровался в китайской торговле. Поэтому караваны достигли расцвета во времена сибирского губернаторства Гагарина.

Вот финансовые результаты китайского торга.

1698 год: отправлено товаров на 31 тысячу, вывезено на 55 тысяч.

1700 год: отправлено товаров на 30 тысяч, вывезено на 47 тысяч.

1702 год: отправлено товаров на 51 тысячу, вывезено на 100 тысяч.

1704 год: отправлено товаров на 56 тысяч, вывезено на 36 тысяч.

1706 год: отправлено товаров на 36 тысяч, вывезено на 90 тысяч.

1707 год: вывезено товаров на 180 тысяч.

1710 год: отправлено товаров на 42 тысячи, вывезено на 265 тысяч.

1711 год: отправлено товаров на 203 тысячи, вывезено на 465 тысяч.

Что для России означали суммы китайской торговли? Можно сравнить с теми суммами, которые Сибирь выплачивала в Москве в виде налогов:

1706 год: китайских товаров на 90 тысяч, налогов на 146 тысяч.

1707 год: китайских товаров на 180 тысяч, налогов на 171 тысячу.

1710 год: китайских товаров на 265 тысяч, налогов на 282 тысячи.

1711 год: китайских товаров на 465 тысяч, налогов на 403 тысячи.

То есть китайский торг по оборотам был сопоставим со всеми налогами, что отправляла в Москву вся бескрайняя Сибирь. Так что казаки не напрасно боролись с китайцами за Амур, и горячая кровь Албазина пролилась не зря.

В рай за протопопом Сибирские раскольники в XVII веке