Вскоре к Далмату потянулись люди. Рядом с его землянкой они тоже копали себе жилища, заводили пашни и ловили рыбу. Так на бывших землях доброго мусульманина Илигея образовалась целая православная пустынь.
Отшельники жили тихо: постом, молитвой и натуральным хозяйством. Но на Исети всем заправляли кочевники, они держали русские селения в страхе. В 1651 году войско царевича Девлет-Гирея разорило Далматов скит: два десятка жителей убили и столько же увели в плен. Далмата в это время в скиту не было, он вернулся уже на пепелище. Набег превратил пустынь в пустыню: над трупами и развалинами летали вороны и обгорелые страницы молитвенников. Далмат отыскал свою икону. Там, где её схватила рука врага, край доски был обуглен. Далмат снова остался наедине с Богоматерью.
ДАЛМАТОВСКИЙ МОНАСТЫРЬ БЫЛ КРУПНЕЙШИМ КУЛЬТУРНЫМ ЦЕНТРОМ ЗАУРАЛЬЯ. ОН СОДЕРЖАЛ БИБЛИОТЕКУ, ЛАЗАРЕТ И ДУХОВНОЕ УЧИЛИЩЕ. В ЭТОМ УЧИЛИЩЕ, НАПРИМЕР, УЧИЛСЯ АЛЕКСАНДР ПОПОВ – БУДУЩИЙ ИЗОБРЕТАТЕЛЬ РАДИО. ОДНАКО СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ НЕ ПОСМОТРЕЛА НИ НА ЧТО. МОНАСТЫРЬ БЫЛ ЗАКРЫТ И РАЗОРЁН. ПОСТРОЙКИ ЕГО ПОСТЕПЕННО ПРИШЛИ В УПАДОК. СЛАВНОЕ ПРОШЛОЕ ОБИТЕЛИ ИСЧЕЗЛО ИЗ ПАМЯТИ МЕСТНЫХ ЖИТЕЛЕЙ
К счастью, вскоре его разыскал сын Иван. Вместе они восстановили скит. Сын принял от отца монашеский постриг под именем Исаак. Он стал первым помощником Далмату. Вокруг снова начали селиться люди, и через восемь лет власти утвердили пустынь Далмата как Успенский монастырь. Исаака назначили «строителем», а Далмата почитали духовным наставником обители. Старцу было 65 лет. Он обосновался в келье «в затворе», а у двери в келью водрузил для себя гроб как напоминание о неизбежном исходе жизни. Главной святыней обители была всё та же икона Далмата.
Успенский собор Далматовского монастыря
Может быть, эта икона всю жизнь и спасала монахов Далмата и Исаака от костра православной инквизиции, потому что исетские отшельники не приняли реформ патриарха Никона. Первые обвинения отца и сына в расколе прозвучали в 1662 году: монахов вызывали в Тобольск для увещевания, и оно вроде бы возымело силу. Исаака назначили настоятелем монастыря.
Покорность Исаака была только на словах, а на деле обитель Далмата потворствовала старообрядцам. Власти много лет ничего не могли поделать с Исааком. Его снимали с должности, просили «с раскольщиками не чинить раскола», даже на год отправляли на покаяние в Енисейск, но всё напрасно. Под боком у обители цвёл цветник «древлего благочестия» на Ирюмских болотах, вели свою проповедь ересиархи Иванище Кондинский и Авраамий Венгерский. А народ уважал Исаака, и церковное начальство вынуждено было возвращать его к руководству монастыря. В числе самых уважаемых иерархов Зауралья власти даже приглашали Исаака Далматского освидетельствовать обретённые мощи Симеона Верхотурского.
В 1694 году старцу Далмату исполнилось сто лет. Далмат благословил Исаака продать 15 золотых из казны обители и раздать деньги нищим. Умер Далмат 24 июня 1697 года в возрасте 103 лет – «в летах совершенных, созревший в добродетелях, как полная пшеница для небесной житницы». Он чуть было не пережил свой старый и рассохшийся гроб, который простоял в его келье 38 лет. Старца похоронили в этом гробу в склепе на территории монастыря. В нижнем Христорождественском храме Успенского собора монахи создали своеобразный «музей» Далмата: фрески на стене изображали картины из его жизни, а на столе лежали шлем, кольчуга, мантия и клобук старца. Была сооружена крипта: «Посреди стены выкладена пещера, в ней двери, против оных в пещере патрет в человеческий рост начального монаха Далмата, размалёван по приличности красками». Старца Далмата стали почитать как святого, но канонизирован он был только в 2004 году.
А Исаак служил монастырю ещё почти три десятилетия. Архимандрит Исаак умер в 1724 году в возрасте 92 лет. Его погребли в Успенском соборе отцовской обители. Игумен Невьянского монастыря Евсевий после смерти Исаака доносил о его кончине: «Далмат был злой раскольник и Святыя Тайн не приобщался, так и душу свою без покаяния удаляяся от Святыя Церкви изверже, как, впрочем, и его сын Исаак, выплюнувший перед смертью Святое Причастие, чему свидетель был сам». Но эти слова, брошенные вслед двум непокорным владыкам, были бессильны, потому что Богородице виднее.
Портной от бога