Дебри

Караулы Гагарина дежурили в Верхотурье и перехватывали жалобы. Главными статьями личного подпольного бизнеса Гагарина были таможня (с «ларёчным смотрителем» Павлом Крупенниковым), казённая монополия на табак (его называли «табун-трава»; по городам Сибири табаком беспошлинно торговали московские купцы Евреиновы), пушнина и «кружечные сборы» в кабаках. Особо крупные взятки Гагарин брал за откупы. Система откупов была устроена так: какой-либо купец платил в казну ту сумму (откуп), на которую казна планировала собрать какой-либо налог, а потом сам собирал этот налог с населения, сколько мог урвать всеми правдами и неправдами.

По легенде, свои богатства Гагарин переправлял в Россию в обход Верхотурской таможни через Салдинскую слободу. В благодарность за услуги Гагарин на свои деньги выстроил в слободе каменную церковь. Семён Ремезов называл подобные порядочки «кривовертящимися нравами». А современный историк Михаил Акишин подвёл итог деятельности Гагарина так: «Создание жёсткой губернской иерархии позволило петровским чиновникам перейти от криминальной солидарности сибирских воевод XVII века к созданию организованной преступности бюрократического аппарата».

Но князь Матвей Петрович Гагарин не был банальным казнокрадом или коррупционером. Он был пассионарием, деятелем с размахом. В 1713 году он затеял строительство каменного кремля. Он лоббировал китайские караваны (в которых отправлял контрабанду). Он поддерживал миссионерские экспедиции владыки Филофея. Он организовал системные раскопки древних курганов. Он подготовил (пусть и плохо) поход подполковника Бухгольца на Яркенд. Наконец, он даже перенёс устье Тобола.

Весной полноводный Иртыш топил Нижний посад Тобольска, а Тобол впадал в Иртыш так, что поток тобольской воды бил прямо в Троицкий мыс Алафейских гор и подтачивал кручу. Вспомнив свой опыт Вышневолоцкого канала, Матвей Петрович решил спасти город: нужно разделить устье Тобола на два потока и ослабить напор реки на Троицкий мыс. Для второго потока можно было приспособить короткую старицу, называющуюся Прорвой. Её надо было расширить, углубить и соединить с Тоболом и Иртышом.

В 1716 году на Прорве начались землекопные работы. К ним Гагарин привлёк каролинов. Артелью шведов руководил Иоганн Венке. Прорва была расширена, и с тех пор её стали называть Перекопом. Часть воды Тобола потекла по новому пути. Увы, этот титанический труд оказался сизифовым: разделение устья не ослабило Тобол, и он всё равно подмывал злосчастный мыс. Труды шведов и мечты князя Гагарина были напрасными.

Однако дерзость замысла производила большое впечатление, и о канале Гагарина охотно писали учёные путешественники. Натуралист Иоганн Георг Гмелин в 1734 году свидетельствовал: «Бывший наместник князь Гагарин распорядился, чтобы пленные шведы устроили новое устье повыше по течению реки через специально выкопанный канал, что многим помогло. Но опыт показал, что этих средств недостаточно». А в 1741 году академик Герхард Фридрих Миллер сообщил: «Прежний губернатор Сибири князь Матвей Петрович Гагарин попытался с помощью шведских пленных разделить силу Тобола посредством канала. Этот канал действительно и очень удобен, и судоходен».

В конце XVIII века канал перестанут чистить и забросят. Непокорный Тобол восстановит своё былое русло, и через столетие не останется никаких следов Перекопа. Впрочем, не останется и документов, свидетельствующих, что этот проект существовал в действительности. Может быть, канал – просто миф о всемогущем губернаторе, который поворачивал реки вспять.

В общем, Матвей Петрович был весьма неоднозначным деятелем. При всём лихоимстве он был щедр и справедлив; при всём самоуправстве он думал о благе Сибири; при всём корыстолюбии он разорял казну, а не народ.

Караул для каролинов Пленные шведы в Сибири

Первый день 1710 года Москва встречала торжеством. На улицах – триумфальные арки, оркестры, кареты, бояре в собольих шубах, дворяне в мундирах и толпы зевак, разрумяненных от холода и медовухи. Царь устроил воинский парад, и народ кричал «Ура!». Литавры и барабаны задавали ритм для многотысячной армии, и она бодро чеканила шаг на январском морозе. Но общее слаженное движение нарушала колонна пленных шведов: шведы толкались и сбивали строй, чтобы не наступать на свои боевые знамёна, которые перед ними тащили по снегу бравые солдаты русского царя.