Дебри

В 1647 году влюблённый в Россию католический миссионер-полиглот в составе польского посольства побывал в Смоленске. Второй раз Крижанич прорвался в Россию уже в 1659 году. Он работал переводчиком Посольского приказа, занимался русской грамматикой и участвовал в разных комиссиях патриарха Никона. В конце концов своей активностью учёный хорват вызвал подозрения. В 1661 году его арестовали и сразу отправили в ссылку. Никто не смог объяснить грамотею его вину. Официальным поводом было то, что иноземец на Рождество повеселился по-русски: напился, плясал с ряжеными, «возносил хулу на государя» и творил некие «сатанинские блудодеяния».

В Тобольске опальный хорват получил отличное содержание – семь с полтиной рублей в месяц. Воевода ломал голову, не зная, чем занять такого умника в прагматичной Сибири, поэтому Крижаничу разрешили делать что угодно, но не отлучаться из города. Он купил себе дом, завёл знакомства со всеми, у кого были книги, и погрузился в литературную работу. Крижанич писал трактаты о славянской грамматике, об истории Сибири и китайском торге, развеивал заблуждения раскольников и толковал пророчества из Библии. Наивный гуманитарий беззаветно верил в силу знания и надеялся, что послужит благу обожаемой России. Он неутомимо забрасывал государя поучительными трактатами об управлении державой и челобитными, но ответа так и не получил. Оказалось, что его труды никому и не были нужны. И равного собеседника ему в Тобольске не находилось, хотя он и сдружился с казаком Иваном Ремезовым, которого, правда, считал колдуном.

Только через пятнадцать лет Крижаничу позволили вернуться из бессмысленной ссылки. В Москве он тщетно искал себе применения ещё два года, а потом, отчаявшись, вернулся в Европу. Он вступил в орден доминиканцев и принял монашество, но не успокоился. Гуманитарий и теоретик, Крижанич рьяно стремился быть практиком и заниматься чем-нибудь нужным. В возрасте 60 лет он пошёл на войну с турками-османами и в 1683 году погиб при осаде Вены. Гибель его оказалась героической и бесполезной, как и вся жизнь.

БРАТСКИЙ ОСТРОГ ВОЗЛЕ ПОРОГА ПАДУН НА АНГАРЕ БЫЛ ПЕРВЫМ РУССКИМ УКРЕПЛЕНИЕМ НА ЗЕМЛЕ БУРЯТ – «БРАТОВ», КАК НАЗЫВАЛИ ИХ РУССКИЕ. ОСТРОГ ПОСТРОИЛИ В 1631 ГОДУ. В XVIII ВЕКЕ ОН ПОТЕРЯЛ ОБОРОННОЕ ЗНАЧЕНИЕ И ПРЕВРАТИЛСЯ В СЕЛО, А ЕГО БАШНИ ИСПОЛЬЗОВАЛИСЬ ДЛЯ ХОЗЯЙСТВЕННЫХ НУЖД. В 1951 ГОДУ ТЕРРИТОРИЯ СЕЛА ПОПАЛА В ЗОНУ ЗАТОПЛЕНИЯ БРАТСКОЙ ГЭС. ОДНУ ИЗ ДВУХ СОХРАНИВШИХСЯ БАШЕН ОСТРОГА ПЕРЕВЕЗЛИ В МУЗЕЙ «АНГАРСКАЯ ДЕРЕВНЯ» БЛИЗ ГОРОДА БРАТСК

Башня Братского острога в музее «Ангарская деревня»

Для XVII века идеи панславизма, которые исповедовал Крижанич, были преждевременны, идеи управления государством – утопичны, религиозные воззрения – неприемлемы. Но всё же этот обитатель эмпирей, сам того не подозревая, оставил след и на земле. Семён Ремезов, племянник тобольского казака-колдуна, будущий великий картограф, художник и зодчий Сибири, на примере Крижанича увидел, как работают европейские учёные: опрашивают свидетелей, изучают источники, излагают свои мысли в виде трактатов. Методологию высоколобого гуманитария через много лет Ремезов применит в своих реальных проектах, и поэтому его назовут сибирским Леонардо.

На высоком берегу Амура Борьба Китая и России за Амур

В середине XVII столетия русские прорвались к могучей реке Амур – Реке Чёрного Дракона, как называли её китайцы. Незадолго до русских – в 1640 году – войска династии Цин подавили сопротивление жителей Амура и казнили их князя Бомбогора; отныне богдыханы считали Чёрного Дракона ручным. Но русские нацелились оттяпать у них добычу. В 1653 году сотник Пётр Бекетов поставил в Даурии Нерчинский острог, а по Амуру принялся нагло шнырять отряд «пушкарского десятника» Онуфрия Степанова. Русские сдирали ясак с китайских подданных – солонов, дючеров, дауров и гиляков.

Китайцы не замедлили с ответом. Тунгусский князь Гантимур, данник богдыхана, в 1654 году сжёг Нерчинский острог. А земледельцев-дючеров китайские власти переселили на реку Сунгари (приток Амура) под защиту крепости Нингута. Русские лишились провианта: грабить оказалось некого. Степанов сунулся на Сунгари, но пушки Нингуты отбросили казаков.