Дед

Господи, он бы почку отдал… или сердце, лишь бы дочка снова улыбалась, а тут… Подумаешь, благотворительность. Да не вопрос!

Буквально сразу же Лена приступила к осуществлению своей идеи, основав благотворительный фонд, который вел работу сразу по нескольким направлением — адресная помощь детям-сиротам, спонсирование детских домов, социальная реабилитация детей, пострадавших от насилия. В перспективе предполагалось организовать помощь в лечении тяжелобольных детей из малоимущих семей, а также детей, оставшихся без опеки родителей. Плюшка с головой окунулась в свою новую идею. Уже через месяц активной работы и рекламы в соцсетях к работе ее фонда присоединились волонтеры. Десятки, а затем сотни неравнодушных людей по всему миру. Спустя два месяца состоялся первый благотворительный аукцион, к участию в котором Плюшка и Андрей подключили всех знакомых, которые могли бы стать их потенциальными инвесторами. А дальше все пошло-поехало. Лена не только возглавила фонд, но и стала его лицом. Она подняла проблему сирот в соцсетях, развернула масштабную кампанию по популяризации усыновления на телевидении, а также организовала крупнейшую, из когда-либо проводимых, акцию помощи онкобольным детям.

А еще в жизни Лены объявился Карим. Нет, между ними по-прежнему ничего не могло быть… Но для него было делом чести искупить вину. Видимо, папа-шейх совсем осерчал на непутевого сыночка. А Лена справедливо рассудила, что, в качестве извинений, она была бы не прочь принять небольшой переводик на счет своего фонда. Карим решил не мелочиться, и согласился принять участие в благотворительном балу, который фонд Лены организовывал по случаю новогодних праздников. Лена была только рада такому повороту. Статус Карима позволит ей привлечь к участию даже тех, о ком она и мечтать не могла. В общем, хорошая идея, как ни крути!

ГЛАВА 29

Впервые после расставания с Принцессой Гриша проснулся более-менее отдохнувшим. И каким-то… цельным, что ли? Долгое время после ее отъезда он не знал, как ему дальше жить, за что держаться? От того, чтобы кинуться вслед за ней, и на коленях вымаливать прощение, его удерживало только одно — он поступил действительно правильно, отпустив любимую. Дед не имел права находиться рядом с ней, не победив собственных демонов. А как их победить, он не знал. Ну, не к психологам же обращаться… В этом плане Гриша понимал побольше многих «специалистов», только не давало это понимание ничего. И облегчения не приносило.

Только работа немного облегчала его участь. И не потому, что он загонял себя до помутнения сознания, как это было совсем недавно. Нет… Теперь у него была другая амбициозная цель — воплотить в жизнь все задумки Принцессы. Как память о ней, как доказательство того, что она действительно была в его жизни. Он с удивлением отметил, что его подчиненные не прыгают от радости, что Елена Андреевна исчезла так же быстро, как и появилась. Совсем наоборот. Они успели проникнуться ее энтузиазмом, заразиться новаторскими идеями. Сколько раз за эти месяцы он слышал: Елена Андреевна — то… Елена Андреевна — это… А ему только в радость было, что о ней помнят. И только Макарыч неодобрительно поглядывал на начальника:

— Ты Ленку прогнал?

— Так надо, Макарыч… Не тереби душу.

— Дурак! — резюмировал старик, сплюнув в сторону. — Не пацан, поди… А ума нету.

Гриша не стал спорить с виноградарем. Пожал плечами и пошел по своим делам. В общем, днем он еще как-то жил, вечерами… Пытался удержаться от того, чтобы вновь не запить с тоски. Часами сидел в кухне, вертя в руках стакан с коньяком, и медленно умирал. Он бы даже выпил, наверное… Что теперь терять? Да вот только одна мысль останавливала — Принцессе это вовсе бы не понравилось. Когда в четырех стенах становилось совсем невыносимо, Дед натягивал куртку и скитался в темноте по селу. Однажды, месяца два спустя после отъезда любимой, он брел под мелким частым дождем, как вдруг услышал вдали колокольный перезвон. Храм находился на противоположной стороне, за горой. Видимо, по этой причине это звучание никогда не достигало его дома. Как зачарованный, Гриша пошел на звук. Прошел в оградку и остановился перед небольшой церквушкой. Заходить не хотелось, он сел на завалинку, и долго слушал медный благовест. И так снова, и снова, и снова. Гриша приходил к церквушке и тихо сидел в сторонке. Однажды к нему подсел священник.

— Холодно тут сидеть, сын мой. Зашел бы внутрь.

Гриша помотал головой из стороны в сторону и снова замер, вслушиваясь.

— Беда у тебя? Так расскажи, что гложет. Глядишь, и легче станет.