Дед

Кто такой Гобсек, Слепой не знал, но слово ему очень понравилось. Припасов Варваре обещали выделить.

– Ты только того, гляди, с пушкой не балуй! Продырявим!

– Я так похожа на дуру? – Варя вызывающе уставилась в глаза бандиту.

– Не-е-е, на дуру ты не похожа! Ишь, деловая! Ну, пошли?

– Пойдёмте. Здесь совсем недалеко, прямо у городской черты будет вход. Только держитесь след в след, или можно угодить в аномалию.

– Без тебя сообразили! Шагай давай! И помни, это не мой член тебе в спину смотрит!

– Слава богу! – фыркнула Варя и окончательно успокоилась.

Теперь всё складывалось неплохо.

* * *

Главное, вилять бёдрами.

Мужчины всегда таяли от её походки. Пусть босиком по корням и шишкам больно хвостом не повертишь, но в походке сила.

Наряд, опять же, подходящий. Солнечные лучи сквозят лёгкий ситец навылет, как пуля жестянку, раскрывая то, что под тканью. А под ней, считай, ничего, кроме великолепно вылепленного юного тела. И Варя старалась изо всех сил, подключив всю природную и благоприобретённую на балете грацию. Варя отлично знала, что если правильно нести себя, можно не быть писаной раскрасавицей, все взгляды будут твои.

Ей нужны были именно они – взгляды. Чтобы замкнуть их на собственной задней проекции. Чтобы не пялились по сторонам. Чтобы не отрывались.

Повезло, что не в походных штанах. Сарафан прячет ровно столько, сколько нужно, чтобы заработала фантазия, достроив некоторые плохо видимые детали. Например, попу. Попой Варвара по праву гордилась, да и так подумать, бывают балерины с некачественным базисом?

Она плыла, буквально парила над землёй, изящно выкидывая босые ноги, и по привычке тянула стопу самым обольстительным образом.

Поистине, это был её несостоявшийся бенефис. Варя играла так, как не играла никогда, и танцевала – не шла, а именно танцевала, как не доводилось никогда не сцене. Многим её подругам по балетному серпентарию довелось танцевать босиком на камнях и колкой хвое да под десятком взведённых винтовок? Надо думать, что никому.

И чтобы никакой фальши! Никакой халтуры! Ни одного па «в полноги»! Аудитория подобралась маленькая, но самая требовательная. Вместо шиканья и свиста здесь можно заработать пулю меж лопаток. Или что похуже, Слепой обещал. А Слепой слово держит.

Она исполняла сразу всех красавиц из всех партий, что приходилось осваивать с потом и кровью, растирая бесконечными вечерами ноющие ноги. Не забывала и оглядываться, прогибаясь в пояснице, постреливая глазами из-под густых ресниц.

Это добавляло шарма и разнообразия, дабы не потерять публику. Кроме того, не забудем и о правилах рекогносцировки. Мужики в пять минут утратили самообладание. Сопели, кряхтели и едва не лезли друг другу на спину.

Ещё бы!

Только сегодня и только для них выступала бывшая, но всё же звезда Большого театра! Пусть и несостоявшаяся по собственному ослиному упрямству. Всё одно, такого зрелища не видела ни одна ватага вольных людей, сколько их ни есть в Пустоши.

Только гад Слепой никак не желал приноровиться к общему настроению.

Смотрел внимательно и куда попало, только не на Варю. Глазом, естественно, косил, но не более.

– Долго ещё, эй! – одышливо спросил он наконец.

– Метров триста. Видите, за деревьями проступают развалины. Нам туда.

– Хорошо. Я уж подумал, собралась нае…ать.

– Точно, точно говорю! Ещё триста метров, и будем на месте, – заверила Варя и не соврала.

Место располагалось именно там, куда указывал её пальчик.

Там стояла старая берёза с огромным дуплом. Вокруг полузадушенного дерева рос густой кустарник, а у подножия имелась уютная канава. В дупле ожидала своей аудитории мина МОН-100 и её верный партнёр, обрывной датчик взрывателя МВЭ-72.

Теперь Варвара не боялась.

Она точно знала, что если сфальшивит хоть чуть-чуть, её жизни придёт быстрый сверкающий конец. Она просто перестанет существовать – дай бог, зубы останутся.

– Почти пришли! – воскликнула она, опасаясь только переиграть. – Ступайте аккуратно! В тех кустах у деда растяжки! Идите след в след! Сейчас обойдём берёзу, сзади будет маскированный люк…

Ещё один взгляд за спину… Весь десяток выстроился в ряд… дупло на уровне груди…

Ну, сейчас…

Мысленно сосчитав до трёх, Варенька прыгнула в канаву, рванув шнур датчика. Раздался грохот, разом погасивший все звуки в мире, спину ожгло нестерпимой болью, и пала недолгая темнота.

Она не видела, как дерево полыхнуло снопом пламени, не слышала воя четырёх сотен десятимиллиметровых роликов, обративших дупло берёзы чудовищным дробовиком. Не видела, как падают порубленные ветки и опадает хвоя с потревоженных взрывом сосен. Не слышала, как плакал замыкающий в десятке Слепого, которому оторвало обе руки. Не могла слышать и частых выстрелов за недалёким лесным горизонтом.

Варя лежала в канаве без сознания, и только листва летела на её окровавленную спину, по которой прошлись несколько осколков корпуса мины МОН-100.

* * *

Сознание вернулось неожиданно, резким рывком.