Дед (СИ)

Напротив протоки реку переходили уже тогда, когда по зимнику было опасно идти. Мы не рискнули - два тёплых дня, да и лесовоз там разворотил прилично. А здесь - нормально, даже не подтаяло, и нет этой отвратительной коричневой жижи, просто мокрый снег. Уже ходили - натыканы вешала. Тот берег очень крутой и высокий, загорожен поваленными тальниками и дубами, река подмывает всё больше из года в год. Полуобрушенная землянка - три стенки, часть крыши и вырванная, болтающаяся на проволоке труба; какие-то куски полиэтлена. Я помню, когда от неё до воды было ещё метров восемь-десять; не так и давно. Раньше, когда мы шли зимою пешком, здесь курился дымок. Николаевские забредали. Или городские. Тут летом грибов бывает много - всё-таки небольшая дубовая рёлочка. А сейчас - всё, остатки; скоро река и до телеграфных столбов доберется.

Мы подошли ближе к берегу и только тогда я увидел, что возле самого крутояра холодно переливаются - здесь падала тень от берега - похожие на микстуру лужи. Небольшие, где-то по метру длиной, но чтобы попасть на землю хотя бы одну из них надо было перепрыгнуть. Дед рванулся - и зацепил немного сапогом, я перескочил без проблем.

-Сильно? - спросил я.

- Да нет, ничего. Так,слегка.

-Переодеть есть что? Может вернёмся?

-Вот ещё, я лучше пойду быстрее. Ты давай там, не отставай.

Быстрее не получилось, шли в том же темпе. Он бодрился, но вид у него был усталый. В последнее время глаза как-то совершенно исчезли с его лица, закатились куда-то вглубь, оставив только две небольшие щёлочки, в которых изредка можно было разглядеть блестинку едва различимого зрачка. А нос стал ещё больше. Вытянулся, выгнулся и вообще - того и гляди отделится от лица и заживёт самостоятельной гоголевской жизнью.

-Может отдохнём? - предложил я.

Дед только махнул рукой:

-Да ну, что время тратить? Сейчас припечёт, тут такое болото будет - не пролезешь. Лучше пойдём поскорее.

Он явно заметил, что я заметил. И прибавил шагу. Вокруг нас - небольшая, рыжеватая от прошлогодней сухой травы полянка. Когда мы шли здесь осенью, по свежему ещё льду, то подняли двух фазанов.

-Ты глянь-ка. - дед ткнул рукою в противоположный берег.

По косе бежала та самая собака. Сделала большой полукруг по тальникам и зашла к нам с тыла. Да опоздала. Осторожная. А теперь бежала рысцой параллельным с нами курсом. Река давала в этом месте излучину, и коса вваливалась в неё длинным языком отмели, не достающим до нашего берега метров сорок. Собаку было хорошо видно.

-Хэй! Хэй! Хэй! - дед поднёс ко рту сложенные ладони и зычно прокричал.

Пёс остановился, поводил головой, заметил нас, немного ещё постоял и побежал дальше, будто ничего и не было.