Дед Снегур и Морозочка

Андрей Сергеевич молча развернулся, пошел к двери, но на пороге остановился и заявил:

– Ты обязана компенсировать мои расходы.

– Да ну? – поразилась я. – О чем идет речь?

– Триста долларов за просмотр невесты, плюс билеты Алаево – Москва и назад, питание в столице, проживание, контрамарки в театр, такси, – загибал пальцы физрук, – получается около тысячи баксов.

От возмущения моя рука неожиданно легко опустилась, а боль между лопатками почти прошла.

– Секундочку! Я не просила тебя сюда приезжать! Представь смету Таисии.

– У этой крокодилицы и воды в дождь не выпросить, – сморщился физрук, – вот дрянь! Подсунула протухшую бабу! И что-то мне подсказывает, ты не девственница! Иначе откуда про стриптиз знаешь?

Услышав последнее заявление, я обрадовалась: лишнее доказательство того, что посыпанный нафталином учитель физкультуры никак не может быть шпионом Егора Кирилловича. Если алаевский царь догадался, кто помог бежать из рабства Лене, и прислал в Москву разведчика, чтобы ее отыскать, а заодно и нарыть улики против Софьи, то этот человек должен иметь хоть сто граммов ума! Андрей Сергеевич же просто идиот, решивший выбраться из захолустья. Ну-ка, проверю свои выводы.

Я села на табуретку, с наслаждением пошевелила переставшими ныть лопатками и воскликнула:

– Жил ты у меня бесплатно, ел тоже, в театр не ходил, на такси не катался. Итого, я готова дать тебе пять тысяч рублей.

– Офигела? – возмутился претендент на руку и сердце. – Да, я не сбегал на балет, но ведь хотел! Ладно, уступлю! Четвертак! Отсчитывай двадцать пять косарей.

– Семь, – накинула я.

– Двадцать, – уступил физрук.

– Восемь – последняя цена, – отрезала я.

– Девять, – продолжил торг женишок.

– По рукам! – обрадовалась я. – Но с условием: ты получаешь деньги и проваливаешь, прямо сейчас!

– Один, в ночь? – возмутился Андрей Сергеевич. – В декабре? Выгнать на мороз сироту?

– Ты о ком говоришь? – поинтересовалась я, отправляясь в прихожую за сумкой.

Я всегда имею в кошельке приличную сумму на служебные расходы. Чеслав одобрит мои траты ради избавления от одного подозреваемого в шпионаже.

– Про себя, конечно, – заныл Андрей Сергеевич, – у меня ни отца, ни матери нет, значит, я сирота.

Я сунула дядьке деньги.

– Считай и выметайся.

К моему удивлению, физрук, тщательно проверив на глаз каждый казначейский билет, живо собрался и отбыл. Я мысленно нарисовала на двери, которую за ним заперла, звездочку. Ура, один кандидат сбит. Ну, дорогие Зоя и Карл, кто из вас верный клеврет Егора Кирилловича? Клару я из числа подозреваемых уже исключила.

Вспомнив о девушке, я поколебалась, но потом все же набрала номер Карц.

– Что! – рявкнула в трубку Марта.

Я смутилась.

– Прости, не посмотрела на часы. Честное слово, не хотела тебя разбудить!

– Разбудить? – засмеялась Карц. – Я еду с одной тусовки на другую!

– Так уже полночь, – брякнула я и прикусила было язык, но дочь олигарха услышала мое заявление и развеселилась.

– Ой-ой-ой! Я пропустила «Спокойной ночи, малыши!». Не увижу Хрюшу со Степашей! Ладно, что стряслось на работе?

– Это личное, – пробубнила я, – можешь мне помочь?

Нас с Мартой связывают не самые простые отношения. Если уж говорить честно, придется признаться: Карц мне не особенно нравится. Я считаю ее бесцеремонной, шумной, вечно лезущей на рожон и невоспитанной особой. В раннем детстве Марта лишилась матери, ее отец, очень богатый человек, умотал жить за границу, оставив дочь на попечение нянек, гувернанток и охранников. Родительское невнимание олигарх решил искупить финансовой вседозволенностью. Я ни разу не была у Карц в гостях, но говорят, она обитает в шикарном пентхаусе, в самом престижном районе Москвы, из ее окон виден храм Христа Спасителя и башни Кремля. Одевается Карц на шаг впереди моды, если она появляется перед вами в жутком кургузом пиджачке, расшитом золотыми позументами, то будьте уверены, через месяц столичная тусовка нацепит подобные, а Марта прикид скинет. Машины она меняет с бешеной скоростью. В начале ноября она рулила на темно-синем «Бентли», а сейчас катается на мощном внедорожнике. Еще активнее происходит ротация кавалеров. Марта имеет дело только с очень богатыми мужчинами, в загс она не собирается, а слово «деторождение» вызывает у светской львицы брезгливую гримасу. Самое интересное, что, прокрутив с очередным банкиром-нефтяником-телемагнатом роман и благополучно бросив любовника, Карц сохраняет с ним замечательные отношения и как ни в чем не бывало обращается к нему с просьбами. Марта – украшение любого светского мероприятия, она знает всех и вся и обладает завидным здоровьем, позволяющим ей после ночи, проведенной в клубах, спокойно явиться на работу.