Дед Снегур и Морозочка

– Верно, – сказала Киселева, – ей там хорошо, не вздумайте меня осуждать! Вы такого не переживали! Козлов сказал, что синдром Фаултона, вероятно, генетическая беда, и меня затрясло! Когда Алиса кривляться начинает, по хребту мурашки ползут: вдруг она в тетку уродилась? И материально нам нелегко, иногда думаю: вот бы эти деньги на себя истратить! Но как представлю, что Галина снова тут у нас рожи корчит, так начинаю Бога благодарить, надоумил меня включить тогда телевизор.

– Дайте адрес лаборатории, – потребовала я, – и телефон врача.

Хозяйка взяла с подоконника растрепанный блокнот.

– Метро «Тушинская», потом на маршрутке. Давайте нарисую. Там частная клиника, у входа арка с вывеской «Созвездие». Я туда пятнадцатого февраля и десятого августа езжу, деньги надо за полгода вносить.

– Значит, в последний раз вы видели Галину летом? – сообразила я.

– Нет, – не согласилась Киселева.

– Только что вы сказали об августовском платеже, или я неправильно вас поняла? – удивилась я.

Вера насупилась.

– Деньги я не задерживаю. У них там прямо у центральных ворот административный корпус расположен, бухгалтерия на первом этаже, народу нет, получу квиток и свободна. К Галине не иду, какая радость на нее глядеть. Если умрет – нам сообщат, там серьезный центр, дорогой, много врачей, от всего лечат. Раз к ним люди обращаются, значит, они никого не дурят.

Глава 18

В офисе я первым делом наткнулась на Чеслава, который с задумчивым видом жал на кнопки кофемашины.

– Не получается? – хихикнула я.

Начальник смущенно кивнул.

– Леня приехал, замерз, я решил его горячим кофе угостить, а агрегат не фурычит. Чего он хочет?

– Любви и ласки, – ответила я, с силой опуская на корпус закапризничавшей машины деревянную доску, на которой мы готовим себе бутерброды.

В ответ раздалось бульканье, фырканье, потом в картонный стаканчик стала приступообразно поступать коричневая жидкость.

– Любовь и ласка, говоришь? – вздохнул Чеслав, разглядывая деревяшку. – Ну-ну.

– Иногда помогает грубая сила, надо понять настроение кофемашины и сообразить, чего она на данном этапе желает, – поделилась я личным опытом. – Кстати, тостер включается лишь после того, как шандарахнешь по нему кулаком.

– Купите новый, – распорядился начальник.

– Старый еще пашет, – не согласилась я.

Чеслав осторожно понес полные стаканы к своему кабинету.

– И кофемашину поменяйте, – дудел он на ходу, – что за ерунда с доской?

– Мне нравится процесс воспитания электроприборов, – крикнула я вслед ему, – ощущаю себя владычицей тостеров и прочих кухонных прибамбасов.

– Лень, открой дверь, а то разолью, – попросил Чеслав, пропустивший мимо ушей мою шутку. Створка незамедлительно распахнулась, Чеслав, не сообразивший, что стоит слишком близко к двери, получил по рукам. Стаканчики шлепнулись на пол, добытый с боем кофе быстро впитался в дорожку. Я живо юркнула в комнату к Димону. Начальство очень не любит, когда к нам, гремя ведрами, приходят уборщицы. Сейчас он попытается всучить тряпку мне. Лучше очутиться подальше от места крушения эспрессо и сделать вид, что по горло завалена работой.

– Чао! – помахал из-за компьютера Димон. – Наши дела плохи, совсем плохи, ужасно плохи или отвратительны? Эй, у тебя щека опухла.

– Где? – испугалась я.

– На щеке, – дал замечательный ответ хакер, – правой.

– Зуб болит, – призналась я. – Представляешь, ездила в клинику «АЗЛ», и, пока беседовала со стоматологом, верхнюю челюсть начало дергать.

– Шалости психики, – не удивился Димон, – хотя со мной наоборот происходит. Запишусь на свидание к бормашине, приду к кабинету и… как рукой сняло, ничего не болит, кариес прошел, нервы заросли.

– М-м-м, – простонала я.

– Иди к дантисту, – посоветовал хакер.

– Никогда, – отрезала я, – боюсь их до потери пульса. Вроде в Интернете можно купить специальный набор, чтобы самому поставить пломбу, один врач мне сказал, он еще отметил, что получается удивительный результат.

– В сети легко найти одежду из кожи черта или ядерную боеголовку, – хмыкнул наш гений.

– Сделай одолжение, найди, – заныла я.

Димон покрутил пальцем у виска.

– Ты того, да?

Я попыталась выдавить из глаза слезу.

– Тебе трудно?

Коробков начал нажимать на клавиши.

– Прикольно, – объявил он, – суперобъява.

Я села поближе к монитору и сосредоточилась на сообщениях граждан.

«Продаю оригинальное масло для тела в виде свечки».

– Так бывает? – удивлялся Димон. – Либо жидкое, либо твердое, одновременно маслом и свечкой быть невозможно.

– Давай позвоним? – предложила я.

– Делать больше нечего? – не согласился Коробок.

– Интересно же, – не успокаивалась я, – всего-то минута. Алло, вы маслом торгуете? Ой, здорово, а как оно в свечу превратилось? Ага… угу… о… о! Спасибо! Нет, не надо!

– Ну что? – полюбопытствовал Димон, я откашлялась.

– Масло в виде брикетов, из него торчит фитиль, его поджигают, субстанция плавится, к упаковке дается ложка, мужчина черпает жидкость и наносит на твое тело.

– Мужик тоже в комплекте? – язвительно осведомился хакер.

– Да, – пояснила я, – тот самый, что объявление поместил. Приезжает и мажет тех, кто приобрел свечу.