Дед Снегур и Морозочка

– Как же ты в магазине очутилась? – не успокаивалась Постникова.

– По четвергам «папа» никогда не приходит, – приоткрыла завесу тайны Анжелика, – денег у меня полная тумбочка, он их «на завтраки» мне дает. Ну я и решила ему пиджак на Новый год под елку положить.

– Он разозлится, что ты условия договора нарушила, и накажет, – хмыкнула Алена, – надает ремнем по заднице.

Анжелика встала.

– Мне пора, осенью встретимся в институте.

Но в сентябре Карелиной не оказалось среди первокурсников…

– Интересная история, – сказал Веня, – да ничего особенного в ней нет.

Алена прищурилась.

– Отлично помню, как Анжелика требовала от продавщицы эксклюзивный пиджак, спрашивала: «Он один такой?» А теперь точь-в-точь такой же носит наш ректор Антон Георгиевич Крутиков, его студенты зовут «крошка Цахес»,[6] росточек у профессора едва ли метр шестьдесят. Зато жена его – Лилия, гренадер.

Глава 19

– Крутиковы! – закричала я. – Антон и Лилия! О них вскользь упомянула на даче Эстер, за что была награждена откровенно злым взглядом свекрови. Дед Снегур и Морозочка!

– Кто? – хором спросили мужчины.

Я рассказала о паре, которая во время новогоднего праздника исполняла роли сказочных персонажей.

– Все в кассу, – кивнул Леня. – Следак начал копать и выяснил: погибшие девушки жили в «дочках» у Антона Георгиевича. Ни одна впоследствии не поступила в институт, он их всех убил в канун Нового года. Вот такой Дед Снегур. А дочь Морковкиных, Агата, была его первой жертвой. Антон, Лилия, Егор и Вера дружили с юности. Никто из них не заметил, что Антон превратился в маньяка. Странный факт, но близкие, как правило, последними узнают правду.

– Его расстреляли? – спросила я.

– Нет, – ответил Ярошенко, – признали сумасшедшим. Лилия, жена Деда Снегура, сделала все, чтобы супруг избежал смерти. Он сотрудничал со следствием, не отрицал, что имел юных содержанок, вот только активно сопротивлялся обвинениям в их смерти, твердя: «Я и пальцем не прикасался к девочкам, я не чудовище, абитуриентки жили в отличных условиях, я любил их, как своих дочерей. И я их не убивал!»

«Куда же девались девушки?» – спросил следователь.

«Они убегали, – заплакал Антон Георгиевич, – бросали меня накануне самого веселого праздника, убегали, взяв вещи и не оставив записки. Очень жестоко поступали с тем, кто их обожал».

«Сами-то вы в это верите?» – не выдержал следователь.

«Гореть мне в аду, если сказал слово лжи, – поклялся Антон, – поверьте. Я очень люблю детей, но у нас с Лилей наследников нет. Моя жена самостоятельная дама с железным характером, она не разрешает себя опекать, по каждому поводу всегда имеет собственное мнение. На работе я начальник, а дома тряпка. Лилия командует мною, от этого мне очень дискомфортно. Вот я и придумал для себя игру, находил среди абитуриенток скромную девочку-сироту из провинции и делал ей предложение: она живет в хорошей квартире за мой счет, становится на год моей дочерью, а затем я зачисляю ее на первый курс, и более мы никогда не общаемся. Разве плохо провести двенадцать месяцев в полнейшем благополучии и получить стопроцентную гарантию поступления в элитный вуз? Никаких сексуальных желаний у меня не было, я всего лишь реализовывал инстинкт отца».

«Можете назвать фамилии тех, кого вы устроили в училище?» – поинтересовался следователь.

Антон Георгиевич смутился.

«Нет. Я никого не устроил. Мне попадались непорядочные девушки. Очевидно, я ничего не понимаю в людях. На первый взгляд все девочки выглядели разумными, охотно соглашались на мое предложение, с августа по декабрь вели себя безупречно, а накануне Нового года убегали, платили злом за мою доброту».

«Вот противные», – хмыкнул человек, проводивший допрос.

Антон Георгиевич свесил голову на грудь.

«Мне было очень больно. Следующие полгода я приходил в себя, в конце лета договаривался с другой милой девочкой, но вновь наступал на те же грабли».

Выслушав нелепые оправдания Крутикова, следователь расстелил перед ним карту и начал рисовать на ней кружки.

«Следите внимательно. Агату нашли здесь, вторую жертву там, третью чуть западнее».

Крутиков зажмурился.

«Зачем вы мне это рассказываете? Не хочу слушать!»

«Если соединить все места обнаружения тел, – продолжал дознаватель, – то получится окружность, в центре которой находится театральное училище имени Раевского. Учебное заведение расположено в старом здании, мы поломали голову и сообразили, почему около тел девушек не было следов машин, санок, тележек. Не могли же трупы сами прийти туда, где их находили? Эксперты точно определили: всех девушек убили не на улице».

«Прекратите», – стонал Антон Георгиевич.