Деда Мороза не бывает

   Он тоже посмотрел вокруг. И чего она все недовольна? Вот дома. Вот дорога. Вот тротуар. Что ей не так? А ветер... Да пусть хоть и вовсе его не будет. Это же не повод.

   Он не додумал, не повод чего, потому что Сашка задрала голову вверх:

   - А там у вас что?

   - Там крыша. У нас верхний этаж.

   - Был на крыше?

   - Зачем?- искренне удивился Женька.

   - Ага! Не был! Полезли!

   Она засуетилась, забегала, потащила его за собой. На лестничной площадке буквально обнюхала все углы, морщась по-прежнему, и увидела ведь лючок в дальнем углу и узкую пожарную лестницу, покрашенную черной краской.

   - Вот! Полезли!

   - Зачем?

   - Ну, просто так... Это же интересно! И ветер там есть, наверное. Там высоко, там хорошо.

   Она ловко карабкалась вверх, как обезьянка. Замка на люке не было - кому может вздуматься лазить по крышам? Женька тянулся сзади.

   - Смотри, смотри! Тут здорово! Тут снег!

   На крыше был снег, по которому протянулись ровной дорожкой Сашкины следы к самому краю, где невысокий, по колено, бортик отгораживал крышу от огромного пустого пространства, обрывающемуся вниз.

   Женька подошел и осторожно заглянул. Страшно! Он отвернулся от края и только поэтому увидел, как из-за будки с мотором лифта вышел мужчина в сером костюме.

   - Во,- ткнул он локтем Сашку.- Наш психолог.

   Но Сашка не обращала внимания. Она раскинула руки, вытянулась во весь рост, раскинула руки, превратив их в крылья расстегнутыми полами пальто, встала на цыпочки на самом краю...

   - Женя, Жень!- сзади, около психолога, стоял отец. Он смотрел с тревогой и показывал руками: в сторону, в сторону - и ко мне, иди сюда!

   А справа и слева от него осторожно шагали вперед еще люди в сером. Все плечистые, крепкие, с открытыми красивыми лицами. Они улыбались и подмигивали Женьке. И ему почему-то стало страшно от этих одинаковых улыбок.

   Женька повернулся, но Сашка уже с визгом сиганула вперед и вниз. Дунул ветер, но он был слишком слаб, чтобы поднять двенадцатилетнюю девчонку, одетую по-зимнему.

   Все замерли. Женька не понимал, что случилось. Психолог что-то кричал в микрофон, тянущийся ко рту на тонком проводе. Папа шел к нему, слепо отодвигая с дороги серых.

   Почувствовав движение сзади, Женька обернулся и успел заметить какую-то совершенно не реальную картину. Снизу поднимались огромные сани с крепким стариком яркой красной шубе с посохом в руке. Он качал головой укоризненно, а свободной рукой гладил по голове Сашку, смотрящую на него и смеющуюся.

   Сашка поглядела на Женьку, подмигнула ему, помахала руками, миг - и нет никого. Только папка, налетевший и схвативший его в охапку.

   - А ты говорил, Деда Мороза нет...

  ***

   Женька болел долго. Из больницы его выпустили домой, бледного и слабого, только к самой весне, под яркое позднемартовское солнце.

   - Ну, как наш подопечный?- спрашивал человек в сером костюме у человека в белом халате.

   - Жить будет,- кривился тот.

   Марку дали сверхнормативный выходной день, и он встречал сына с машиной, которую тоже дали. Они быстро донеслись до совсем нового дома-башни. Лифт поднял на двадцать второй этаж. Двери квартиры мягко чавкнули, откусывая лишний шум.

   - Вот, я же говорил, что в старом доме - временно.

   Женька молчал и только удивлено смотрел по сторонам. Он уже знал, что бонус с отца сняли, но предупреждение в карточку не вбили, потому что он активно сотрудничал. Он и сейчас, думал Женька, активно сотрудничает.

   Он попытался посмотреть по сторонам глазами инопланетянина. Получалось плохо. Голова еще кружилась и мысли ползали внутри нее медленно, как сонные насекомые. Про насекомых им рассказывали еще в первом классе. Это Женька помнил. Пауки - не насекомые.

   - Пауки - не насекомые,- сказал он вслух.

   Марк осекся на половине фразы. Он рассказывал, как тут жили без Женьки, как приезжала мама с Викой, как они расстраивались из-за болезни Женьки, как их не пускали на свидание с ним...

   - Пауки?- переспросил он, потеряв нить беседы.

   - У них лап восемь, а не шесть. Они не насекомые,- задумчиво рассуждал Женька, смотря на балконную дверь. Никто не знал, а он в больнице научился думать об одном, а говорить совсем о другом.

   В больнице, в принципе, было совсем неплохо. Образование и здравоохранение всегда стояли в приоритетах деятельности государства. Вот откуда такая мысль пришла в голову? Женька подумал и решил, что это из курса обществознания, который был в третьем классе.

   Самое плохое было в больнице то, что его все жалели. У него была нервная травма. Практически, психическая.

   Женька подумал немного о разнице слов "нервная" и "психическая". Выходило по всему, что психическая травма - тяжелее.

   О причинах болезни думать не хотелось, но он раз за разом заставлял себя проигрывать как на большом экране, все, что случилось. Только без звука. Вместо звука шли такие титры: