Деде Коркут

Сюжет VIII сказания («Песнь о том, как Бисат убил Депегёза») наиболее подробно отражен в данной книге – оно повествует о битве огузского богатыря с Тепегёзом, одноглазым великаном. Этот сюжет выделяется из всей «Книги моего деда Коркута» своим содержанием. Надо отметить, что существование самого сказания о Тепегёзе (Депегёзе) среди тюрков-огузов подтверждается начиная приблизительно с XIV в.: историк тюркского происхождения Абу-Бекр, писавший на арабском языке и живший в Египте, упоминает его в своем сочинении «Дуреру-т-тиджан» (1310 г.) и сообщает, что у огузов существует много сказок о Тепегёзе. Собственно говоря, сам сюжет – богатырь уничтожает одноглазого великана-людоеда – является одним из самых широко распространенных сказочных сюжетов, существующих у многих народов мира (например, в «1001 ночи» – в сказке о Синдбаде-мореходе и о Сейф аль-Мулуке, в нартовском эпосе на Северном Кавказе – у осетин, кабардинцев, абхазов, у народов Средней Азии – казахов, киргизов, туркмен). Однако, по всей вероятности, одним из самых древних и самых известных его отражений является рассказ о том, как Одиссей ослепил Полифема в «Одиссее» Гомера (VIII в. до н. э.).

Б. Урманче. Коркут. 1975

Б., тушь, гуашь. 50 × 38,5 см

Б. Урманче. Коркут. Эскиз картины. 1942

Б., акв., гр. кар. 26 × 32 см

Десятое сказание («Песнь о Секреке, сыне Ушу», X) повествует о Секреке, сыне Ушун-Коджи, отправившемся спасать своего брата Экрека из плена тагавора. Экрек же был вынужден отправиться на подвиги после замечания одного из огузских джигитов, Терс-Узамыша, о том, что «рубить головы, проливать кровь – доблесть», так как каждый из сидящих в диване Баюндур-хана беков, кроме самого Экрека, добыл это место не по праву рождения, но «ударами меча, раздачей хлеба». Секрек женится по воле отца, стремящегося отговорить его от похода на гяуров; он кладет меч между собой и своей невестой, обещая вернуться к ней только после того, как освободит старшего брата.

В XI песне («Песнь о том, как Салор-Казан был взят в плен и как его сын Уруз освободил его») также речь идет о подвигах Уруза, освобождающего из плена своего отца, знаменитого Салор-Казана. Салор-Казан оказывается в плену у гяуров на долгие годы, тем временем его подросший сын считает своим отцом Баюндур-хана. Случайно он узнает о том, что Баюндур-хан является его дедом, а его отец – Казан – жив и находится в плену в крепости Туманан. Во время битвы между огузскими беками под предводительством Уруза и гяурами Казан поначалу остается неузнанным своим сыном, полагающим, что он борется в поединке с гяурским воином; Уруз ранит Казана. После того как они узнают друг друга («Тут Казан громким голосом говорит своему сыну – посмотрим, хан мой, что он говорит: „Сын мой, вершина моей черной горы! сын, свет моих темных очей! витязь мой, Уруз!.. не губи своего белобородого отца!“»), вражеское войско терпит поражение, беки с Казаном и Урузом возвращаются «к народу остальных огузов».

Можно заметить, что сказания о «младших богатырях» объединены рядом общих эпических мотивов, которые являются как довольно древними и свойственными тюркскому эпосу (как, например, освобождение отца из плена), так и поздними, проявившимися в тех сказаниях, что, по всей вероятности, были созданы уже на территории Малой Азии, под влиянием местных традиций (прежде всего греческой, армянской и грузинской).

«Книга моего деда Коркута» хронологически неоднородна: принято разделять более ранние и относительно поздние сказания. К наиболее поздним по времени сложения текстам, по-видимому, относится, наряду с упомянутым уже «Рассказом об удалом Домруле, сыне Дука-коджи» (V), и «Рассказ о Кан-Турали, сыне Канлы-коджи» (VI). Оба сказания, сложившись уже на территории Малой Азии после переселения огузов в Закавказье, по словам В.М. Жирмунского, «по содержанию… связаны с малоазиатскими сказаниями с центром распространения в греческом Трапезунте» [Жирмунский, 1974. с. 575]. Кроме того, в этих сказаниях отсутствуют упоминания и о Баюндур-хане, и о Салор-Казане, что, по мнению В.В. Бартольда и В.М. Жирмунского, также свидетельствует о чисто формальном включении их в «Китаб-и дедем Коркут» (ibid.). В то же время наиболее ранним и сохранившим в себе следы архаической сказки можно считать «Рассказ о Бамси-Бейреке, сыне Кан-Буры» (III) [Жирмунский, 1974, с. 584]. По-видимому, сказание о Бамси-Бейреке вошло в огузский эпический цикл приблизительно в IX–X вв. Столь же древним можно считать и сказание о Салор-Казане, в основу которого легли воспоминания об исторических событиях, имевших место в действительности: борьба между огузскими племенами и печенегами, происходившая в IX в., «веке Коркута».