Дедовщина

В русском языке нет слова "квартира". Есть синонимы: дом, жильё, изба, стан... Нет синонима к "квартирьер", чего-то типа "становщик" или "избатель". Домовой, жилец? - Это другое.

Кажется, что русские отряды шли-шли... вдруг - раз: где шли - там и встали, где стояли - там и упали. А выбрать место, подготовить? - Чёт сложно это.

Римские легионы делали 32 км за пять часов. Потом строили лагерь. А если лагерь уже готов? Втрое? Суворовские переходы?

Стоянки - готовить квартирьерам. Но слова нет. Приходится использовать более общее "сеунчей", утрачивая однозначность.

***

Хороший парень. В обозном деле всё понимает, умеет. Вот смертных приговоров пока не выносил. Привыкнет.

То, что я не мог сделать, уходя с Всеславом от Минска: сменные лошади, телеги смазать, не перегружать, упряжь - всю! - сквозь пальцы. А, ещё:

-- Собери возчиков и пусть бегают.

-- ?!

-- По кругу, рысцой, полчаса. Потом шагом, потом снова.

-- А...?

-- Под кнут. И повторить.

Уже объяснял: здесь взрослые бегать не умеют. Научатся. Есть приездка лошадей, будет приездка возчиков. Отчего скорость движения вырастет.

Для понимания: возчик идёт пешком, вразвалочку - 4 км/час. Легионеры в спешном марше, с амуницией, оружием, провиантом, с кольями для лагеря на плечах - 7 км/час.

Ещё три дня. Сверху свалилась очередная расшива. Что успело по Двинцу пройти. Мелочёвка и две сотни ширванцев из "канализаторов". Уже что-то. И сами работать обучены, и местным покажут.

Снова: набить полон, припасы, конвой, бурлаки... бегом. Было нападение на моих бойцов ночью в городе. Сыск и казни. Пяток семейств в Берестье: князь Федя ювелира просил и ещё до кучи. Пополнение в Низовые городки. Местные семейные гридни. Они за свои семьи там будут хорошо драться. А вот "бояр малых" нельзя: им есть куда, при случае, убежать. Холостых охотников - в мою "сборную солянку". Остальных... я уже в Минске про это подробно.

С Пскова сеунчей прискакал: Рюрик Стололаз просит отдать ему земли на северо-западе. Умный, сообразил. Не мой вопрос. С этим - к Государю.

Козьянковский клад - хорошо. Но - мелочь. У нас получается типа как у Мономаха в Смоленске. Нынешний Полоцк богаче. Был. Ценности накапливались у бояр. Мы их... уполовинили. Если от бояр древнего Рюрика, сюда присланных, считать, то три века "вятшие" с податных шкуру драли. Теперь и с них сняли. Шубы с головами. Ценности рассортировать и на хранение.

Никак не отцепятся. Как репейник. В смысле: дела городские. Смотрю на Нечародея - и он так же.

-- Не в обиду будь сказано, но пора тебе, Всеслав Василькович, с Полоцка уходить.

-- А ты?

-- А я вперёд тебя бежать буду. Завтра... нет, послезавтра выпихну обоз.

-- Ну и я следом.

Обоз ушёл. И войско с ним.

Войско... В Полоцке было четыре сотни полного состава. Конвойные да драгуны - здесь остаются. С собой - "акулы" да "солянка".

Тихо стало у города. Разбежались мои. Кто вниз, море Варяжское килем резать, кто вверх, воду Двинскую да Волжскую на вкус сравнивать. И мне пора.

Снова малой дружиной, скок-поскок...

"Дороги дальней стрела

По степи пролегла...".

Не по степи, а по лесу. Не стрелой, а как бык прошёл. Остальное - верно.

Мы двинулись, отставая на два дня. И в два дня обоз догнали. Полтыщи душ. Сотня телег, за тыщу лошадей. Тот-топ, нога за ногу. Караван-баши - хороший парень. Но молодой, вежливый. Пытается как-то добром. Ничего, это быстро проходит. И молодость, и доброта.

С моим появлением народ зашевелился: "Зверь Лютый" заявивши, грызть будет.

Буду. День за днём, час за часом объяснять людям, что они не делают обязательного... Скучное, противное занятие. Понимание вбивается ежевечерней поркой. И виселицей для дезертиров.

Может, кому-то из коллег такое нравится. Остальные, наверное, по Руси обозами не ходят. Ждут. Когда им железные дороги построят.

В дороге, возле Изяславля, устроили дневку. Купала. Местные гуляют и мы с ними.

Где-то далеко на западе, "в полях у Вислы сонной" польские крестоносцы в бой пошли, язычников режут, а у нас праздник.

Язычество по всей Руси в ходу. Ну, и мои... присоединились. Хоть и из разных мест, а не чужие.

***

Устойчивость фольклора здешних потомков кривичей и дреговичей объясняют борьбой, которую вел в своих лесах и болотах белорусский крестьянин с "ополячиванием" и "окатоличиванием", стремясь сохранить "долитовско-допольские" черты, и окраинным положением страны, связь с которой затруднялась во многих местах болотами, топями, дремучими лесами.

Нынче эти же свойства проявляется в отношении "обрусения" и "обправославливания".

Устойчивость пережитков - от замкнутости, от "малых племен". Крестьянки уже и в 19 в. неохотно выходят замуж за 5-6 верст от родной деревни: "чужая сторона".

Рай для этнографов. И деградация для народа. Близкородственные браки, консервация общественных отношений, отказ от заимствования новых форм хозяйствования... вымирание, подчинение более восприимчивым к новизне.

Кто там толкует про Православную Русь? Язычество - везде.