Дедовщина

Осмелела красавица. Уже и пожара не боится, осталось мышами проверить.

Покричали, растащили, землёй закидали.

Скучно. Мы так на конях и сидим. Один Курт в сторону отошёл, лёг, голову на лапы положил и разглядывает. Радуется, наверное. Опять глупые обезьяны, поклоняющиеся медведю, попали впросак. Не надо мишке кланяться. Когда есть такие красавцы, как волки.

Очередной восковар, или правильнее свечкодел?, бежит из "медвежьих" ворот:

-- Дзядов дед вел пустить. Одного князя. Пешим и без сброи.

-- Князь без меча да свиты не ходит. Охрим, присмотри тут. Ну, проводник по дедовщине, показывай путь.

Дедок впереди, Курт справа, Сухан слева. И принцесса сзади. Вот же любопытная! Топаем.

Ворота с черепами на столбах. Высокий, в два роста, забор по кругу из цельных ошкуренных стволов. В центре утрамбованный круг диаметром 7 м, точно на маковке горки. В центре круга - здоровенный каменный идол. Не баба, судя по вторичным половым признакам. Четырёхликий. Подобно Збруческому идолу и Боголюбовской Богородице. А весит такая каменюка... за тонну. Как же они её тащили? Стоунхедж, блин, по-дреговически.

С севера, востока и юга на расстоянии 2 м от внешнего края круга три серповидные канавки 6 м длина, ширина 1,8 м. Заполнены углями. В 10 м к востоку второе кольцо диаметром 5 м. Сходно, на расстоянии 1,5 м, серповидные канавки шириной 1,1 м и глубиной 1,2 м.

Кольцевой ровик окружает площадку, наполнен строем деревянных идолов, меньше центральной каменной небабы, вкопаны в землю. Смотрят на главного, в центр.

Идолопоклонники - мелочь. Главное - идолы переглядываются. Остальные могут любоваться задницами. Деревянными.

Круг - символ бесконечности, что адекватно идее вечности. Идея развития исключается: "...действия совершались в круглых святилищах... лишь одно направление - по замкнутому кругу без начала и конца. Идея четвероугольника гораздо "историчнее" по своей природе идеи круга".

С запада у каждого кольца большие камни с плоской верхней поверхностью - жертвенники. Праотец Авраам как-то пытался на похожем сына зарезать.

Интересно, принцесса на оба камушка "глаз положила"? В смысле: хочет, чтобы я её на обоих? Или ещё под медведями в воротах? Сакральный секс для язычников норма. А уж после недавнего Купалы и наших игр в Софии...

Мы вошли с юга, боком к нам, лицом к западу, на камне у ног идола, сидит "дзядов дзяд" - главный в этом... цирке. "Цирк" - потому что круг. Хорошо сидит: на подушке из сложенной медвежьей шкуры. "Хорошо" - в смысле: на подушке, а не на голом камне.

"Вот простатит к тебе нагрянет,

когда его совсем не ждёшь

и каждый вечер сразу станет...

и ты орёшь, и ты орёшь...".

Умный: озаботился.

"Дзядов дзяд" - здоровенный, выше меня, наверное, широкоплечий, очень волосатый, длиннобородый... дед. Хипарь на пенсии. Весь в белом. Белая рубаха, порты, онучи.

В метрах от набитых углём канав одежда долго белой не будет. Парадку одел. Уважает.

Ткань тронута красной ниткой. По вороту, рукавам, подолу - очень тонкая вышивка. На коленях длинный мощный посох. Старое белое дерево. С резьбой по стволу и с навершием. Не египетский анкх с петлёй, не епископский с крестом, не перунский с крюком. Голова клювастой птицы. Аист, журавль, цапля... С одной цаплей я на Угре воевал... не понравилось. Единственное зелёное - глаза птички. Изумруды? Малахит? Старая медяшка?

Дедок-проводник тянет в сторону. Да и не буду я через эти канавы угольные прыгать.

Встали в рядок возле жертвенного камня. Хорошо: камень чистый. Крови засохшей нет. На земле старые остья. На поверхности - выбито солнце с лучами. Кажется, они тут ритуально зерно мелют. В смысле: растирают каким-нибудь булыжником. Бескровная жертва. Как на Руяне в святилище Святовита: жертвоприношения - снопы колосьев.

А вот у жертвенника соседнего круга - косточки в траве. И сам камень весь в потёках засохшей крови. Недавней: после зимы да весенних дождей камень должен быть промыт.

Кажется, что живых людей здесь медведям не скармливают: нет тотема с человеческими черепами, как у голяди на Угре. Нет медвежьей ямы как было у Ярославля на стрелке Которосли, где Хромец медведицу топором рубил. Не видать кувшинов, как под Курском, куда "вызыватели дождя" с серебряными топориками задушенных детей укладывали. Но это ничего не значит: человеческие жертвоприношения у славян-язычников есть. Да и христианизированные строители православных храмов тоже под фундаменты детей замуровывают. Чтобы не разваливалось.

"Умрешь не даром, дело прочно,

Когда под ним струится кровь...".

Вот и струят. Аж до Некрасова.

Пришибут и в жертву принесут. С песнями, музычкой и восторгами. Вон на том камушке. Поглядывай по сторонам, Ванечка.

-- О чём ты пришёл просить наших богов, человече?

Хороший голос. Не оперный, но мощный. Диалект... разновидность местного. Понимать-то я понимаю, но "ч" и "в" звучат непривычно. Архаика дреговичей? Какой-то "священный язык"?

Расстояние метров семь. Он говорит не напрягаясь, вокруг тишина, слышно хорошо.

-- Ты ошибся. Я не пришёл просить богов. Мои заботы им не по зубам.