Дедовщина

В своём нынешнем состоянии она мне... забота, но не польза. Тревога, но не радость. Я предпринимаю усилия, даже и запредельные, вот - история с этим штурмом, с её уникальностью в мире, чтобы она изменилась. Она уже другая, уже не та кучка бело-розовой слизи под верстаком, как было неделю назад. Изменения будут происходить и дальше. И приведут её... Нам станет тесно. В одном доме. В одной стране. Она, надеюсь, будет расти и крепнуть. Силой духа. И постоянно проверять окружающих "на прогиб".

Стремиться к доминированию. Во всём. В доме, в жизни, в обществе. Не потому, что ей надо. И уж тем более, не потому, что это надо для пропитания или безопасности.

Потому что может.

Детские "рамки допустимого" изменились. Сжались. В замуже. В "выученной беспомощности". В еженедельной порке, в ежедневном потоке унижений. А теперь расширяются. И она будет раздвигать эти пределы. Всегда, везде, сколько сможет. Пока не упрётся в "каменную стену".

Не хочу оказаться той... "стеной". А придётся. Положить пределы её воли. Её своеволия. Чем лучше я её изменю, тем больше она будет меняться сама. Тем сильнее она станет. Тем жёстче она будет добиваться своего. Выгрызать свободу. Себе. А я - ограничивать.

***

" - Ваш брат сказал, что хочет себе королевство.

- Я не возражаю. Пусть возьмёт.

- Но он хочет ваше королевство".

Откуда это? Не помню.

***

Она будет обижаться, злиться, ненавидеть. Меня. Не хочу.

-- Я... согласна.

-- А я?

Сама мысль, что у меня может быть собственное мнение по этому поводу, её удивила. Какой же добрый хозяин откажется от имения своего?

Только имуществом, тёлкой двуногой с сиськами, ты мне не нужна. А как личность... станешь опасной.

***

" - Миленький ты мой,

Возьми меня с собой.

Там, в краю далёком

Назовёшь ты меня чужой...

- Там, в краю далёком,

Чужая ты мне не нужна".

Русская народная песня станет актуальной. В моей средне-средневековой жизни.

***

Глава 7

52

-- Но... а как же...

Она растерянно потрясла полузажатым кулачком.

-- У тебя пять пальцев, принцесса.

Я осторожно провел пальцами по её оттопыренному мизинцу. Маленький обгрызенный ноготок. Ни одних маникюрных ножниц в отряде...

-- Вот пятый путь.

-- К-какой? Куда?!

-- Догадайся.

Снова растерянно смотрела на меня. Который раз за этот день. Каждый раз чуть по разному. Ей идёт изумлённое выражение. Живее выглядит. Надо её почаще удивлять.

***

" - Удиви меня.

- Я знаю число пи до сорокового знака.

- Я просила удивить, а не испугать".

Чем дальше, тем реже она будет пугаться и чаще удивляться. Мир - удивителен для смелого человека. И пугающ для испуганного.

***

-- Додумаешься - будешь знать из чего выбирать. Первый шаг - из чего. Второй - что. Третий - как. Всё. Мне надо посты проверить, спи.

-- Нет, нет! Господине! Не уходи! Ну нельзя же так! Я же теперь буду всю ночь мучиться над твоей загадкой!

-- Мучайся. Только это не моя загадка - твоя. Тебе её и решать. А пока... помалкивай.

Ещё один тяжёлый тест: на молчаливость.

Она осознала уникальность содеянного. Нормально, чтобы она этим гордилась. И хвастала. Поддерживая самооценку потрясением окружающих. При регулярном повторении возгласов:

-- Не, ну ты, бл... вооще! - естественно ходить с гордо поднятой головой.

Обосновано. У меня в отряде, например, все к стенке бегали. Но нет бойцов, под которым убили лошадь.

Хвастать - объективно можно, обоснованно. Хвастать - субъективно нужно, восстанавливает самоуважение, гордость.

Но - нельзя.

Потому что Ванька-лысый не велел? - Да пошёл он! Да и не узнает никто.

***

" - Можно ли доверять Фире тайны?

- Можно. Она три года назад получила наследство, а муж до сих пор не знает!".

***

Если будет не как та Фира, то... куда-нибудь в подальше. А узнать - я узнаю. "Шила в мешке не утаишь" - русская народная...

Не зря выскочил: прискакали ребята, которых к Изяславлю посылали. Час - туда, час - обратно, час - там. Не спроста вернулись - тысяцкого тамошнего привезли. Точнее: он сам приехал.

Тема прежняя, чуть другой поворот.

Бояре бывают земские и княжеские. После смерти князя земские... ожидают. У них тут вотчины, хоть бы какая язва ни была в князьях, а вотчинку не бросить, приходится терпеть. Княжеские - отправляются искать нового господина.

Никто не может сказать: а пошли вы все! Сами обойдёмся!

"Святая Русь" - единое государство. Сепаратизма - полно. Но в установленных законом и традицией формах. Князя можно призвать, можно выгнать. Но жить самим, "без царя в голове", нельзя.

Понятно, что узнав о нашей победе, местные вятшие поспешили... "переметнуться". Нарываться на повтор разгрома, устроенного здесь полвека назад ратями Мстислава Великого, когда даже имение дочери его "еле ублюдоша", никто не хочет.

А у меня нет ни малейшего желания устраивать местным вятшим "свежевание по-русски". В смысле: снять три шкуры.

Достаточно одной.