Дедские игры в двух измерениях (СИ)

За окнами весело гудела автомобильными клаксонами Москва третьего тысячелетия, летнее солнце гладило кроны деревьев и детей на бульваре. За окном было тепло и весело, а у нас...

Мы вспоминали о том, что было, о том, что держали в руках и потеряли… Пусть не своей волей, но потеряли же!

Бутыль была наполовину пустой, а мы- доверху наполнены воспоминаниями. Вот уже второй час мы травили ими свои души. Они были хоть и приятными, но едкими, как слезогонка. Разумеется, никто не плакал, но… Как это было сказано в одном из фильмов? «Мужчины не плачут. Мужчины огорчаются». Вот и мы, хоть и не плакали, но сильно огорчались. В воспоминаниях мы жили жизнью, которой, увы, жить уже не сможем….

После очередного «А помнишь, как мы тогда…» Никита стукнул кулаком по столу.

- Ну, что слезы льем? Что сопли на кулак наматываем?

И ехидно добавил:

- Соскучились по славе и почестям?

За его ехидством проглядывалась нескрываемая печаль. Ему, как и всем нам, самому жаль было тех возможностей, которыми мы лишились.

- Кто бы говорил, - отозвался Сергей. – Все мы в одной лодке.

- Мы в одной…

Я задумался, каким словом обозначить наше нынешнее положение, нашел его, но, из присущего мне оптимизма, его не использовал, а заменил на другое.

- … луже.

- Мы-то что,- продолжил Никита. – Мы старики, нам терять нечего кроме своих цепей...

- Нашелся пролетарий,- фыркнул я, но товарищ отмахнулся.

- Да. Нам хреново, - уже серьезно согласился он. - А вот про них вы подумали? Им-то еще хуже.

- А что это «еще хуже»? - возразил Сергей. Уж слишком Никита нагнетал. – Здоровье и молодость при них остались. Репутация, вот… Связи…

- Вот-вот.

Кузнецов поднял палец, подчёркивая главное.

- Репутацию нужно поддерживать. А есть им…

- Нам,- быстро поправил его я.

- А? Ну да. Конечно нам... Есть нам чем?

Он смотрел то на Сергея, то на меня.

- Честно скажу, что я какой-нибудь суперхит сочинить не способен.

Сергей хмыкнул.

- Значит, будет у них период творческого застоя. А что? Некоторые группы годами ничего не выпускают и ничего. Играют свои старые песни. Вон «Роллинги» уже лет 20-ть молчат.

- А они вообще живы? – спросил я. - Как-то я от мира рок-музыки оторвался.

- Живы, живы…- успокоил Сергей, и продолжил. – Так что будут старые песни на концертах играть или, если приспичит, сочинять свои средненькие песенки. Не каждый же месяц им…

Он оговорился и тут же поправился.

- Нам! Нам шедевры выдавать?

Никита спорить не стал. Смысла в споре не было. Он постучал пальцами по столешнице, не то что привлекая внимание, а просто от нервов и повторил.

- Вернуть бы все назад…

Мне тоже хотелось этого, но я только вздохнул.

- Мироздание сказало «нельзя».

- А если нельзя, но очень хочется, то можно! - упрямо сказал Кузнецов.

Предложение было ожидаемым. Рано или поздно, но к этому должно было прийти. Мы ведь действительно в душе все хотели одного и того же- музыки, творчества, здоровья, осознанного будущего… Только я охладил водоворот желаний, круживший наши головы.

- Как? Через баночку? – спросил я как можно ехиднее. - Хочешь, чтоб Серёга всех нас поубивал насмерть? Одна баночка – три трупа.

- Это в лучшем случае,- поддержал меня неожиданно наш сапер-изобретатель. – В худшем случае три калеки…

Никита сморщился.

- Пессимисты! В лучшем случае мы туда обратно попадем! – уперся поэт. Мы промолчали. Молчание висело над нами ощутимо, как полог, как штора, отделяющее одного от другого. Но через десяток секунд Сергей как-то со значением, настороженно что ли, спросил.

- Почему ты так считаешь? Тебе что, Мироздание подсказывает?

Никита постучал пальцем по лбу.

- Здравый смысл. Если один раз сработало, то почему бы этому не сработать во второй раз? А?

Он посмотрел на нас с надеждой и сожалением.

- Вы поймите! Мы ведь тут не живем толком, а так… Существуем. Жизнь-то она там осталась…

Он махнул рукой за спину.

- А тут мы только кислород потребляем и продукты переводим.

«А ведь он может нас и уговорить на авантюру» - подумал я. - «Мы-то ведь и согласиться сможем… А баночки…»

Я посмотрел по сторонам.

Мои древние диафильмы никуда не делись. Там их было столько, что можно было бы не только в конец двадцатого века залететь, но, пожалуй, и в начало пятнадцатого. Ну, если сильно-сильно повезет. А баночки то вот они… Рядом стоят… Манят...

- После того, не значит вследствие того. О себе не думаешь, так о родных подумай. Зачем их жизни превращать в хоспис? А ведь к этому придет…

Мы замолчали, и молчание показалось мне знаком смирения. Но я ошибся.

- Но терять надежды не будем. Мы ведь главное теперь знаем...- сказал Сергей.

- А что главное?

Он посмотрел очень серьезно.

- Что связь с другими реальностями возможна! Через баночку или через что-то еще, но возможна! Может быть, следует поискать другой путь? Поискать и найти?

Предложение было из числа тех, что звучат в детских мультиках. «Надо найти клад!». Я и сам был не прочь, но…

- Ищут пути ученые из «Дальрыбы» ищут, а мы даже не дилетанты.