Дедушка, Grand-pere, Grandfather… Воспоминания внуков и внучек о дедушках, знаменитых и не очень, с винтажными фотографиями XIX – XX веков

20 марта 42 г.Земля полна слухами. Все говорят о взятии нашими войсками разных городов. Харьковы, Мариуполи, Курски, Орлы, Ржевы ежедневно сыплются как из рога изобилия. Официальные военные докладчики не только называют эти города, но чуть ли не клянутся, что к 1 мая мы будем у немецких границ, что при взятии (вторичном) Феодосии немцы положили 200 000 (!) и т. д. В действительности, кажется, наши войска полуокружили Харьков (заняли Мерефу), от Ростова-на-Дону фронт находится в 60 км. Возможно, что взяты Ржев и Великие Луки. Занято какое-то селение в 60–70 км к северу от Бердянска. Таганрог не взят безусловно. Сводки стали появляться в духе: «существенных изменений не произошло», однако громадное большинство уверено в окончании войны в этом году. Из Ростова приехал один знакомый знакомого и рассказывает, что жизнь там кипит, на рынке все есть, цены несравненно дешевле, чем здесь, попытки немцев многочисленны, вялы и неумелы. Наши резервы, по-видимому, действительно громадны. Даже здесь, в глубоком тылу, все военные прекрасно одеты. В победе никто не сомневается ни на йоту. Я же, учитывая опыт Первой войны, сомневаюсь в том, что победа придет в этом году. Помня Версаль, немцы проявят еще большие чудеса выдержки, изворотливости, отчаянья и подлости, чем это было в 17–18 годах. Вряд ли на этот раз удастся добиться победы, не вступив в пределы Германии, как это было в восемнадцатом году.

На конференции в Ленинграде, 1974

Пишу эти записки и вспоминаю милую синюю тетрадь, в которой я их писал год тому назад. Эта тетрадь мне как-то не по душе. Или бумага и чернила плохие?

3 мая 1942 г.Сегодня воскресенье. Ночевал, по обыкновению, в лаборатории и сейчас сижу один, читаю «Гамлета». Первое мая, конечно, принесло нам целую серию сверхоптимистических докладов. Был доклад Александрова. Основные идеи две: 1. Можем ли мы один на один справиться с Германией? 2. Возможности создания второго фронта в Европе. По первому вопросу: год назад немецкая армия была значительно сильнее нашей, и все-таки, несмотря на внезапность, она не поставила нас на колени. Теперь она весьма ослаблена (только с 6 декабря она потеряла 10 убитыми), а наша стала несравненно сильнее. Отсюда вывод: да, может. По второму вопросу: Англия сейчас имеет примерно 6-миллионную армию и колоссальный воздушный флот. Для обороны островов достаточно 2 миллиона, следовательно, эти силы придерживаются и накопляются для нанесения удара. По его мнению, этот удар будет в мае.

Второй доклад одного полкового комиссара, который утверждал, что основные узлы сопротивления немцев: Ржев — Вязьма, Брянск, Харьков, Орел, Таганрог, Мариуполь, окружены К. А. <Красной армией. — К. С.> и могли бы быть взяты давно лобовым ударом. Однако наше командование, учитывая катастрофичность положения немцев в этих районах, не идет на лобовой удар во избежание больших потерь и выжидает более удобного момента. После взятия этих пунктов К. А. одним броском продвинется до старых границ.

Я бы не стал придавать особенно большого значения всем этим высказываниям, если бы не первомайский приказ Сталина, поразивший меня необыкновенно. Этот человек, вся жизнь которого прошла под флагом антидемагогичности, заявляет (приказывает «всей Красной армии»), что 1942 год будет годом окончательного разгрома немцев. Заявляет на весь мир! Уж если он говорит так, значит, есть основания, есть твердая в этом уверенность.

С. Г. Юров, 1941

Есть и еще доказательства нашего хорошего и твердого положения на фронтах: в частности, высказывания некоторых польских деятелей по поводу Вильно и Львова («были, есть и будут») и т. д.

И наконец, что должна означать эта массовая реэвакуация учреждений в Москву сейчас, накануне пресловутого «весеннего наступления» немецкой армии? Безусловно, это также является признаком для нас положительным. <…>

9 июня.Ну, скоро, кажется, ехать в Москву. Предложено сдать фотокарточки, анкеты и автобиографии. Правда, когда точно ехать, сказать пока нельзя, но, думаю, что в течение месяца тронемся. Странное чувство испытываешь, возвращаясь в Москву. Хочется домой, там папа, свои комнаты, кровать (последние 5 месяцев сплю на столах), но тут остаются Вера, дочка, мама. Правда, и до сих пор мы жили на расстоянии 200 км друг от друга, но ведь 200 — это не 1500! Приехало из Москвы наше начальство. Там сейчас стало очень хорошо. Тревог и тем более бомбардировок совершенно нет. Военные расценивают положение весьма оптимистически: окончательный разгром немцев — вопрос ближайших трех месяцев. До переезда в Москву съезжу в Красноуфимск повидаться со своими. <…>

Сергей Гаврилович Юров, 1967

11 июля.Немцы жмут на Воронеж и южнее. Мы оставили Ст. Оскол, Россошь и еще что-то. Прав я был, когда писал, что теперь основные бои разыгрываются на юге — за нефть. В Египте немцы, кажется, остановлены примерно в 150 км от Александрии, и эти англичанцы утверждают, что теперь песенка Роммеля спета. О втором фронте, конечно, ни слуху ни духу.