Дедушка, Grand-pere, Grandfather… Воспоминания внуков и внучек о дедушках, знаменитых и не очень, с винтажными фотографиями XIX – XX веков

Когда ехать в Москву, не знаю. В Красноуфимск директор тоже не пускает, что, конечно, весьма отражается на моем настроении. Ну да ничего, может быть, завтра уговорю его отпустить меня на неск. дней. Тогда поеду с машиной в ночь с 13-го на 14-е.

14 июля.Увы! Ни в какой Красноуфимск я не поехал, а сижу себе в Свердловске, и сколько еще времени сидеть буду, не знаю. Страшно хочется повидаться с семьей, но ничего не мог сделать. Пришлось пока остаться здесь. Немцы отчаянно рвутся вперед, окружая с юга Воронеж, рвутся на Волгу, бомбят Астрахань (оттуда было письмо), Горький. Почти ежедневно газеты сообщают об оставлении нашими войсками какого-либо пункта, а то и двух. Настроение у всех не то что кислое (прошлый год нас приучил к горьким известиям), но все-таки несколько растерянное. Ходят слухи, что въезд в Москву до особого распоряжения воспрещен… В передовой «Правды» от 13-го снова появились слова об угрозе важнейшим жизненным центрам нашей родины и о нависшей над ней опасности. А некоторые местные руководители продолжают говорить о разгроме врага в 1942 г. <…>

31.07.Приехала из Красноуфимска Вера, и поэтому мои литературно-хронологические занятия были в корне прерваны.

На другой день после сообщения об оставлении нашими войсками Ростова бои были уже южнее и юго-западнее Клетской. Как немцы ухитрились прыгнуть через Дон, ничего не известно. Настроение немного пришибленное неожиданностью, но «нам не привыкать!». <…>

14.08.Холодно. На днях Вера уезжает обратно. Я собираюсь съездить на несколько дней в Красноуфимск и после этих последних дней в Москву. На сколько времени я еду, когда увижусь опять с теми, ради которых, может быть, только и жить-то стоит, не знаю. Быть может, год. Бросить Лену на год, увидеть ее в последний раз и расстаться. Тяжелая вещь расставание. Легче прожить месяц в разлуке, чем расставаться 20 минут. Но ехать в Москву надо. Там сейчас жизнь, работа, а тут по нашим делам наступило затишье. Хочу сдать пару экзаменов и защищать диссертацию. Получится ли, не знаю, но хочу попробовать. Об одном только не хочется думать — об надвигающейся одинокой зиме.

3.09.42.С 20 по 31 августа был в Красноуфимске. Впечатление такое, что в последний раз виделся и жил со всеми, а теперь покинул их одних, беспомощных, в общем, женщин. Но какие это были 10 дней. Это было лучше, чем отпуск. Основную часть времени я проводил дома, потому что на заводе делать мне было нечего (личное мое участие не ускорило бы выполнение заказа). Заготовил 8 м ³дров. Ходили с мамой, Верой и Леной в лес, собирать топливо для таганка. Единственное, что я не сделал, — это не перевез дрова из леса. Много раз пытался найти лошадей, но безуспешно. Сегодня говорил с Верой по телефону, и она сказала мне, что дрова до сих пор не вывезены, дороги из-за плохой погоды развезло, и все попытки преодолеть эту трудность оканчиваются неудачей. Один раз Вера нашла три подводы, которые поехали в лес, нагрузились, проехали 20 шагов, после чего одна из них перевернулась. Тогда со всех подвод дрова были сброшены и остались валяться на дороге, возчики отказались ехать, и Вере пришлось одной возвращаться в 12 часов ночи домой. Когда я думаю об этом, в груди образуется какая-то пустота, горло стискивается ужасной горечью. Рассказать об этом чувстве нельзя, думать об этом мучительно донельзя.

11.09.42.Вчера в «Уральском рабочем» прочел сообщение Совинформбюро о наших и немецких потерях с 1 мая по 31 августа. Немцы сообщ., что мы потеряли (уничтожены) «56 дивизий и 36 бригад». Наши сообщения гласят, что мы понесли значительные потери в 42 дивизиях и 25 бригадах, в том числе 14 танковых, а немцы полностью разгромленными потеряли 73 дивизии (уничтожено более 70 % боевого состава) и в 21 дивизии уничтожено от 40 до 50 %.

В «Правде» от 9 сентября сообщается, что автоматчик имярек перегрыз немцу горло.

Только что говорил с Верой по телефону. Она перевезла 4 м ³дров, но получила ангину. Настроение у нее все же продолжает внушать мне серьезные опасения. Надеюсь на то, что, когда она справится с дровами и картошкой, оно немного улучшится. Как тяжело сидеть от них в 225 км и не иметь возможности помочь, но еще тяжелее уезжать в такую даль, как Москва.

13.09.42.Новороссийск сдан. У Моздока немцы топчутся на месте. Бои в районе Синявина. О втором фронте перестали писать даже в газетах. Линия фронта Гжатск — Ржев, очевидно, не прорвана. Чем окончилось сражение на окраинах Ржева, неизвестно, но безусловно Ржев не взят. Да! Война — это война. Настроение равнодушное. Хочется делать что-либо непосредственно для фронта, а приходится заниматься вопросами более или менее проблематичными. Хоть бы скорее в Москву. Надоела неопределенность положения.