Дедушка, не спи!

Он сел рядом с Мишей, прижался к нему плечом и сказал:

— Мы же предупреждали тебя, что будет, если ты плохо уберешь кубрик?

В испуге Миша отсел от него. Игорь не растерялся и притянул его за рубашку к себе. было видно, как сильно его заботил сегодняшний вечер. А точнее не сам вечер, а в чьей компании он его сегодня проведет.

В кубрик ввалилсь Олег. Его голова была круглой и красной, точно его покусали осы. После короткой беседы с командиром роты побагровела даже его лысина. Уши походили на два опаленных лопуха. Сказать, что Олег выглядел рассерженным, равносильно не сказать ничего. На фоне невозмутимого Мордака он смотрелся, как бык, сорвавшийся с цепи. Той походки, того рева и рвения к драке, хватило, чтобы понять, насколько Олег разъярен.

— Я тебе сейчас втащу, ублюдок!!!! — он ринулся к кровати, но между ним и Мишей внезапно встал Игорь.

— Подожди, — он сделал жест рукой.

Мордак остался у двери. Он учился с Олегом в одном классе, и прекрасно знал, чем заканчивается дело, если друг так взбешен. В одной руке он держал пакет, в другой сжимал папку. Вероятно, Мордак еще надеялся выскочить из кубрика, чтобы не видеть сцены очередных неприятностей. Когда раздался первый крик, он так лениво закрывал дверь, словно тому препятствовал сам звук. Он осторожно поставил пакет в угол, защелкнул замок и заслонил спиной маленькое дверное окошко, которое дедушка именовал очком безопасности. Я не знаю, насколько очко услужило нашей безопасности, но по пришествию года, из-за окна в наряде постояла большая часть роты.

Мордак занял пост у двери, а Олег ринулся на Мишу.

В тот момент я ещё мог как-то повлиять на события, но Олег был слишком разъярён, а переубедить Игоря было невозможно.

Олег не думал. Олег действовал. Он сделал шаг вперед и замахнулся. Первый удар не получился сильным, потому что ему пришлось изгибаться под верхней кроватью, но кулак попал в цель. Из носа Миши хлынула кровь, и белая рубашка мигом окрасилась в страшный цвет. Мальчишка схватился за нос и получил удар в живот. Боковины кровати ударили в стену. Игорь неохотно отодвинулся. Миша согнулся пополам.

— Вылезай, падла! — заревел Олег.

Миша лежал, не шелохнувшись. Олег снял рубашку.

— Вылезай! — он ударил по ножке кровати.

Я надеялся, что ножка не согнётся, но удар был такой силы, что сталь деформировалась, и кровать вскрикнула, как в предсмертной агонии. Мне стало понятно, насколько опасен Олег в бешенстве. Когда он улыбался, у меня был небольшой шанс сказать что-то наперекор судьбе, но сейчас любое действие могло повлечь за собой необратимые последствия. Я испугался, забился в угол и, молча, наблюдал за тем, как один более хлипкий гад пытался внедрить в голову другого какую-то идею.

— Постой, — Игорь выставил руку. — Я хочу, чтобы он знал, за что получает пиз…!

Олег с размаху всадил кулак в матрац.

— Ты посмотри на эту тварь! Какая разница, что он понимает своей тупой башкой! Я залетел из-за него в наряд!

— Я хочу поговорить с ним начистоту, — Игорь не повышал голоса, но говорил так твердо и уверенно, что Олег ненадолго остыл.

Ненадолго, не значит навсегда. Олег еще кипел. Его кулаки наливались свинцом. Он подошел к столу и с размаху ударил по крышке. Наши тетради и учебники тут же оказались на полу. Поверх всего полетела лампа и кружки. Лампа разбилась, оросив мелкими осколками пол. Кружки остались целыми лишь благодаря тетрадям. На середине стола появилась глубокая трещина.

Игорь не стал уделять этому внимание. Я думаю, что Игорь сам боялся попасть под горячую руку. В тот момент Олега боялись даже занавески на окнах, не говоря уже о людях, находящихся в кубрике. Игорь повернулся к Мише, и шлепнул его по щеке, чтобы тот открыл лицо.

— Из-за тебя, маленького заикающегося уродца, у меня меняется вечернее расписание, — начал он. — Вместо секса с очень привлекательной девочкой я должен буду стоять в па-па-патруле, — Игорь обхватил шею Миши и сдавил пальцы на лимфоузлах. — Как я должен себя чувствовать, говнюк?

— У меня сегодня тренировка по рукопашке! — Олег заглянул под кровать. Кулак был наготове. — А вместо этого я должен стоять в патруле!

— А у меня сегодня сладкая ночь с длинноногой блондинкой. Я клеил её целую неделю! И у кого, черт побери, более важное мероприятие?!

— Тогда влепи ему тоже! — Олег толкнул кровать и вдруг в кубрик постучали.

Все обернулись. Мордак отошел от окна. С его губ беззвучно сорвалось грубое ругательство, но адресовалось оно исключительно воздуху. По другую сторону двери стоял командир роты.

Обычно ни в один кубрик он не стучал. Казарма была его домом. Здесь он ел, спал, смотрел телевизор, и иногда ему было плевать, что происходит за гранью канцелярии и его комнатой отдыха. Сегодня что-то переменилось в его поведении.