Дедушка П (СИ)

Хохоча как сумасшедший, Барти вернулся к котлу и плеснул в него кровь. Жидкость мгновенно стала ослепительно белой. Покончив с приготовлением зелья, колдун пошатнулся и обессиленно сел на землю.

Котел кипел, сверкающие искры летели во все стороны, от их слепящего блеска все вокруг погрузилось в непроглядную черноту. Искры погасли, из котла взметнулся столб белого пара, он становился все гуще.

В облаке пара, идущего из котла, начали возникать очертания крупной головы, едва торчащей из котла.

— Крауч, вытащи меня, — донёсся из котла писклявый голос, от которого хотелось заржать.

Из котла появились маленькие ручки, тянущиеся вверх.

Да, самка собаки, познай весь ад детских барьеров! Вот тебе в полный рост все насущные проблемы. Это тебя ещё на барную стойку никогда не сажали, вот где чувствуешь себя так, что Эверест нервно курит в сторонке! Когда барная стойка в высоту полтора метра, а в тебе роста всего метр…

Но он сказал Крауч, а до этого Барти. Неужели это всё же и есть Барти Крауч? И он такой молодой, и мелкий уродец впереди…

Барти собрался с силами, здоровой рукой вынул из котла говорившего и поставил на землю. Это оказался лилипут. Он был низкого роста, худой, как скелет, с большой головой, маленькими ручками и ножками. Он был даже ниже меня сантиметров на тридцать, члена вовсе не было, как и женских половых органов, нос отсутствовал, вместо него были две вертикальные щели, как у змеи, а кожа была серого цвета и словно покрыта чешуёй.

Уродливый лилипут стал рассматривать себя. Он вытянул вперед маленькие ручки и начал сгибать и разгибать маленькие пальчики. Разглядывая себя, лилипут пришёл в ярость, от чего я беззвучно рассмеялся.

А чего он ожидал, беря порченную зельем кровь карлика? Стать двухметровым мускулистым блондином? Тогда, не получилось, стал лысым и страшным лилипутом! Хорошо, что я не этой хернёй болен! Ха-ха-ха-ха! В смысле, идиотизмом…

Из-за надгробий вновь приползла змея и подползла к уродцу. Крауч подал лилипуту мантию и волшебную палочку. Серокожий мутант накинул на себя мантию, она на нём смотрелась потешно, словно пятилетний малыш нарядился в мамино чёрное платье. Он принял у Барти волшебную палочку и с нежностью погладил её, после чего со злобой посмотрел на меня своими красными буркалами с вертикально вытянутыми зрачками. Затем последовала знакомая вязь заклинания постоянной трансфигурации, шёпотом сказанные слова и мантия уменьшилась до размеров тела.

— Барти, покажи руку, — писклявым голосом сказал лилипут.

Крауч опустил на уровень лица уродца руку без кисти, которую до этого баюкал целой рукой. С неё на землю закапала кровь. Барти был бледным от кровопотери, но даже не думал возражать или подлечить себя. Лилипут попытался закатать окровавленный рукав мантии, но из-за коротких ручек у него ничего не вышло.

— Барти, закатай рукав! — зло пропищал мелкий уродец.

Крауч, шипя и скуля от боли, закатал рукав мантии, что одной рукой сделать было непросто. Он продемонстрировал Чёрную метку в виде змеи с черепом, которой Воландеморт клеймил своих рабов.

Так это что выходит, вот это вот и есть Воландеморт? Это его крестраж я сжигал? Похоже, что он сделал не один крестраж. Насколько же потекла крыша у этого больного ублюдка, если одной такой ерунды хватает, чтобы стать сумасшедшим?

— Она здесь, — голосом, словно надышался гелия, тихо сказал лилипут, — они все заметят… Посмотрим…

Он встал на цыпочки и с трудом дотянулся до метки, притронувшись к ней указательным пальцем.

— Я сделал это! — радостно пропищал Воландеморт. — Теперь посмотрим, сколько последователей явится сюда… И сколько побоятся…

Он повернулся и просверлил меня яростным взглядом.

— Гарри Поттер, ты стоишь на могиле моего отца, магла и идиота, как твоя мамочка, — ухмыляясь, пропищал Воландеморт. — Твоя мать погибла, защищая тебя… а я сам убил своего отца, и посмотри, как он мне помог, будучи трупом…

В ответ на эти слова я расплылся в ехидной улыбке.

Я бы лучше постоял на твоей могиле или даже сплясал мазурку. И вообще, ты зачем это мне говоришь? Почему не Гарри Поттеру? Автомат, миленький, как же тебя сейчас не хватает в моих развязанных руках.

— Лыбишься? — зло пропищал лилипут. — Ничего, скалься, пока можешь, недолго тебе осталось! Там, на холме, жила моя мама. Она была ведьмой, и поэтому отец бросил её. Поттер, она умерла, родив меня, и я вырос в магловском приюте… Но я поклялся найти его… Я отомстил ему, этому дураку, который дал мне свое имя… Том Реддл…

И зачем мне эта информация? Мне плевать на твое имя, долбанный псих. Стоять вечером на кладбище и рассказывать связанному пацану свою историю жизни — до такого даже фрицы не додумались.

Я оскалился ещё сильней и стал пытаться невербально активировать заклинание парализации. Все попытки были неудачными, но я продолжал пытаться направить заклинание из перстня в Воландеморта.

— Послушать только, как я тут рассказываю историю моей семьи… — тихо пропищал Воландеморт. — Похоже, я становлюсь сентиментальным… Смотри, Гарри! Вот возвращается моя настоящая семья…