Дедушки с гитарой 2

Он как-то по-доброму рассмеялся.

— Вы же самиэтого хотели….

А вот в этом он, безусловно, был прав.

— Ну если нет замечаний то давайте оформим это как полагается…

Глава 18

22

Делать нечего. Переглянувшись, мы принялись писать заявления и заполнять формуляры.

Когда заполненные бумаги оказались в папке у Тяжельникова тот убрал папку в сейф позади себя. У него был вид человека хорошо сделавшего свое дело. Я подумал, что все на сегодня закончилось, но, оказалось, ошибся.

— Ну и теперь — вишенка на торте, — сказал Евгений Михайлович и, сняв трубку телефона, дал команду:

— Позовите товарища…

Дверь, что вела в приемную, открылась и в кабинет пришел мужик лет тридцати с небольшим. Он был какой-то неяркий, незаметный… Какой-то я бы сказал, профессионально неброский. Настолько, что сразу становилось ясно откуда он появился. Подтверждая мою догадку Тяжельников объяснил:

— Этот товарищ будет вашим куратором от Комитета Государственной Безопасности.

— Его фамилия Вишенка? — спросил Никита по-простецки и, прикинув возможное звание зашедшего, поправился — Полковник Вишенка? Или может быть вы просто граф Вишенка?

Тот нимало не смутившись ответил:

— Нет. Я просто майор. Моя фамилия Иванов. Майор Иванов.

— «Иванов Иван Иванов с утра ходит без штанов»… — пропел Сергей на какой-то частушечный мотив. «Афоню» еще не сняли, но не пропадать же из-за этого шутке? Никита воспользовался подсказкой и продолжил:

— «Одевает штаны на ночь, Иванов Иван Иваныч…»

Что я, что мои друзья с интересом ждали реакции. Он ведь мог и обидеться… Но этого не произошло.

— Точно! — сказал он слегка улыбнувшись. — Я штаны только-только надел. В приемной. А до этого без них ходил…

— Извините, — сказал я. — Это у нас от нервов…

— Ничего. Я не обиделся.

Он положил на стол кожаную папку.

— Нам еще с вами вместе работать… Вам следует заполнить еще несколько бумажек.

Снова перед нами появилась новые бумаги.

— Прочитайте. Подпишите.

Я начал смотреть «Подписку о неразглашении», но не дочитав до половины был остановлен вопросом Никиты.

— А почему «НИИ Дальрыба»? Что это за «Дальрыба» какая??

Никита тряс перед собой бланк заявления о приеме на работу. Я поискал в своей пачки такую же бумагу и убедился, что Никита не ошибся. Действительно нам предстояло работать младшими научными сотрудниками в «Научно Исследовательском Институте Рыбоводства» с адресом во Владивостоке.

— Нам что во Владивосток ехать придется?

— Никуда вам ехать не придется, — ответил наш куратор. — Все, что нужно будет для дела, будет происходить тут, в Москве. А это…

Он пожал плечами, словно сожалел о нашей недогадливости.

— Ну, считайте это хитростью… Простой азиатской хитростью. Вы пишите, пишите…

И мы писали….

Он ходил у нас за спиной и посматривал на бумаги и отвечал на вопросы. Когда мы справились со своими заданиями он, посмотрев то, что мы там написали, кивнул.

— Годится…

— Что еще хорошего скажите? — спросил я, шевеля пальцами.

— Скажу… — с отсутствующим видом пробормотал майор. Он проверял правильность заполнения какого-то заявления. — Пятого — аванс. Двадцатого — получка. А послезавтра жду вас всех вот по этому адресу.

Он дал Сергею листочек бумаги с адресом.

— И что там будет?

— Начало работы. Там мы и увидимся. А пока — отдыхайте, приходите в себя.

Пожелание было своевременным. Темп перемен в нашей жизни завораживал и вгонял в какой-то ступор. Хотелось бы остановиться и осмыслить то, что уже произошло и то, что вот-вот должно произойти.

На этом наша встреча и закончилась. Мы молча вышли из здания ЦК. Никто не спешил начать делиться впечатлениями.

— «Остановись мгновенье, ты прекрасно…» — наконец выдохнул сказал Никита.

— А менее поэтически можно сформулировать?

— Я могу, — сказал Сергей. — Охренеть…

Он помолчал и неожиданно напел:

— «We Shall Overcome»…

Песня оказалась исключительно к месту. Когда-то она когда-то была церковным гимном, но перепетая Питом Сигером стала песней протеста. На русский её название переводилось как «Мы преодолеем!». Похоже у нас и впрямь имелся повод напевать её.

— Поправка, — сказал Никита. — Надо говорить не о будущем, а о настоящим. Мы уже преодолели…

— Да. Мы теперь как те многостаночники. И студенты, и научные сотрудники и музыканты…

— И агенты…

— А без этого нельзя. Как без этого-то?

Мы не торопясь двинулись к метро.

— Когда с предками говорить думаете? — спросил я. Никита вздохнул, но ничего не ответил.

— А я сегодня, — решил я. — Чего откладывать? Тем более все решено…

— И как ты это сделаешь? Тут ведь врать придется… — вздохнул Никита. — Ох не люблю я этого…

— Не врать, а всего лишь слегка искажать действительность, — поправил его я. — А может быть даже и без этого обойдется.

— Это каким же образом?

Идея, пришедшая в голову показался мне показалась мне весьма достойной. Врать придется по минимуму, а то и вовсе получится обойтись чистой правдой.

— Простым. Дам им документы и пусть сами читают. Там в письме ЦК ВЛКСМ очень все правильно написано. И слова красивые.

Так я и сделал. Придя домой позвал родителей, усадил их, чтоб не попадали от неожиданности.

— В общем так, родители… Читайте.