Дедушки с гитарой 2

Я положил перед ними письмо на бланке ЦК ВЛКСМ.

— Что это?

— Читайте, читайте… — увильнул я. — Там все написано. А потом я все объясню…

Они прочитали и посмотрели на меня.

— Объясни, что происходит… — занервничала мама.

— Мы все уходим из институтов…

Я увидел, как родители нахмурились и поспешил поправиться.

— Мы переходим из своих институтов в Высшую Комсомольскую Школу! Рекомендацию на это нам дает ЦК ВЛКСМ.

Папа с мамой переглянулись.

— Комсомол дал вам рекомендацию?

Это папа. Вот что значит серьезный человек! Сразу нашел нужную формулировку.

— Да, пап. ЦК ВЛКСМ дал нам рекомендацию на обучение в Высшей Комсомольской Школе. Это знак доверия…

Я посмотрел ему в глаза.

— Ты понимаешь, что это значит.

Он кивнул и посмотрел на маму и для неё объяснил.

— Это не только образование. Это — карьера. Это возможности…

— И как вы?

Я пожал плечами. Кажется, самый сложный участок беседы я уже преодолел. Ответил бородатой цитатой.

— «Партия сказала „Надо!“, комсомол ответил „Есть!“» Сам понимаешь — от таких предложений не отказываются…

— А музыка?

Я вздохнул.

— Куда же мы без этого? Будем совмещать.

— Ты хорошо подумал?

Ну как тут можно отвечать?

— Да. Хорошо.

— Ну что ж… — сказала мама. — Образование ты все-таки в итоге получишь… И это правильно!

Голос звучал не так радостно, как я рассчитывал, но всё-таки она меня поняла. Она поднялась и ушла к телевизору. Из комнаты звучали музыкальные заставки «Кабачка 13 стульев». Проводив её взглядом папа спросил:

— Рекомендацию дал только комсомол?

Он выделил слово «только». Я понял вопрос правильно.

— Не только.

Он пожал мне руку и тоже вышел.

Думая, что легко отделался, я налил чаю, но выпить не успел. Помешал дверной звонок. Пришел Серёга.

— Ну как?

Он, не скрывая настроения напел:

— «We Shall Overcome»…

— Привязалось к тебе… Поговорил? — улыбнулся я, не скрывая и своего настроения. — Легко прошло?

— Если бы! Ели уболтал.

Он потащи меня в подъезд. Мы уселись около окна между третьим и четвертым этажами.

— Все-таки комсомол тут реально пробивная сила!

— Мы же сами письмо читали. Там слова правильные…

— Обмывать будем.

В его словах не было вопроса. Только констатация.

— Не сегодня.

— Разумеется… К такому надо готовиться, — мечтательно сказал Серёга. — Вот когда комнату в общежитии дадут, вот тогда!..

Два дня пролетели для нас незаметно…

Мы по-прежнему ходили в институты, готовились к сдаче сессии.

Мозги у нас работали, новые знания хорошо ложились на старые и поэтому даже «Историю КПСС» сдавать было не напряжно… Родители и те вели себя прилично, приняв наши решения изменить жизнь.

А на третий день мы пришли в НИИ Дальрыба…

Встретили нас хорошо. Знакомый майор подхватил нас у входа и привел к двери с кодовым замком. За дверью сидел крепкий молодец с цепким взглядом, а не старушка с вязанием и стал ясно, что за рыба тут водится.

Мы шли по коридору и майор негромко вещал:

— Вот и начинается ваша служба.

— Работа, — поправил я его. — Мы — работаем. Научными сотрудниками.

Он покладисто кивнул.

— А? Ну, разумеется… Хотя ничего это не меняет. Сейчас мы идем в лабораторию, в которой вы будете работать…

— Подрабатывать, — теперь его поправил Никита.

— А? Ну да. Конечно… Там с вами поговорит руководитель лаборатории, объяснит задачи и наметит план работы… Вам — следует слушаться и со всем соглашаться. Понятно? Планы работы уже сверстаны и утверждены.

Он, как я понял, так и не понимал, что перед ним сидят трое стариков, а не подростки, невесть как ставшие объектом интереса Конторы.

— Мы так не умеем, — возразил Сергей. — Давайте мы сами подумаем?

Спорить с нами он не стал. Мы как раз остановились около двери без таблички, но с номером.

— Ну, хорошо, — согласился он с нами. — Давайте как умеете. Вперед и — с песней!

— Вот это непременно! — серьезно подтвердил Сергей. — Мы по-другому не умеем.

Начальник лаборатории встретил нас приветливо. Руки не подал, но довольно любезно улыбнулся. Вид у него был профессорский. Наверняка не простой ученый сидел перед нами, а некто опутанный подписками, никак не меньше, чем мы, но наверняка и он не знал главного. Что, собственно тут же и подтвердил.

— Не знаю, что вы будете вспоминать, но мне поставили задачу поработать с вашей памятью.

— Надеюсь, что работать будите не отбойным молотком?

Он улыбнулся.

— Нет! Ну что вы, молодые люди! Наши инструменты не отбойные молотки и лопаты. Мы работаем тоньше. Если проводить аналогию, то скажу так — мы не кладоискатели, а археологи. У нас кисточки и совочки, а не лопаты и бульдозеры. Наши методы куда как более щадящие.

Никита наклонился к моему уху.

— Надеюсь это не отечественный вариант Индианы Джонса…

Я представил, что может случится с нашими мозгами если там похозяйствует такой инициативный ученый какого сыграл Гаррисон Форд и поежился. Поделиться своей мыслью я не успел. Профессор встал, крылья белого халата поднялись и опали.

— Мы попробуем медикаментозно воздействовать на вашу память и посмотрим, что из этого выйдет.

— То есть вы не знаете, что у вас получится? — насторожился я.

— Реакция может быть разной, — уклончиво ответил тот.

— Даже летальный исход?