Дефект плацебо

С Алешом я познакомилась спустя неделю истерик и бесконечной боли. Меня накрыла депрессия и все советы и наставления Леона вылетели из головы.

Не хотелось никого к себе подпускать, но Алеш был приятно навязчив.

Новый сосед по лестничной клетке, который всю жизнь прожил в Праге, но прекрасно говорил по-русски — отличная помощь и гид в чужом городе. Большой парень с грозным лицом, но добрым сердцем.

Он приперся ко мне с идиотским пирогом из яблок, от которого пахло корицей и еще какой-то приправой. Я вежливо отказала в знакомстве. Потом он пришел за солью. Потом принес национальное блюдо вепро-кнедло-зело, которое оказалось изумительно вкусным. Я, которая месяц питалась водой, с аппетитом накинулась на запечённую свинину.

Но окончательно я растаяла, когда в костюме Санты этот сумасшедший притащил мне елку. Настоящую, живую.

— Алеш, — смеюсь и  машу рукой, а он несется с двумя стаканчиками горячего шоколада.

— У меня для тебя сюрприз, — лезет в бумажный пакет и достает из него черную коробку.

Ежедневные мелкие подарки я принимаю как должное. Они всегда подходят под  настроение, и почему-то часто напоминают о Леоне.

Когда Алеш притащил два билета в тир я и вовсе разрыдалась. Он кстати, отменно стреляет и научил меня управляться с винтовкой.

— И что это? — с интересом поддеваю язычок и открываю коробку.

— Шар предсказаний. Задай ему вопрос, а он скажет правду.

— Ты серьезно такой bláhový (наивный)? — искренне смеюсь этой выходке.

— Не сомневайся. Спрашивай.

— Окей, — протягиваю.

На самом деле ко всем шарам предсказания, гадалкам, экстрасенсам мира, у меня всего один вопрос: жив ли он? Вернется ли он ко мне? Увижу ли я его хоть раз?

Все это проносится в моей голове, когда я трясу дурацкий шар.

— Выпало «да». Что ты там загадала? — интересует Алеш.

— Ничего. Поехали домой.

Закидываю шар обратно в коробку и почему-то злюсь. На Алеша, на себя, на предсказание.

Прошло три месяца, а Леон ни разу не написал, не позвонил. Опять глотаю комья подступающих к горлу, пока молча едем домой.

— Завтра праздничная вечеринка у Любоша. Идем?

Он накрывает мою руку своей и я автоматически одергиваю ладонь.

Алеш никогда не переходит грань, но даже обычные дружеские касания ощущаются как нечто инородное. Мое тело отторгает любые прикосновения.

— Нет, я буду дома. А ты иди. Любошу нравится когда в его доме девушек больше чем парней, поэтому тебе стоит сходить. Может познакомишься с кем-то.

— Власта, я не хочу знакомиться. Пойдем со мной? Или хочешь, я приду к тебе?

Отрицательно мотаю головой. Это чудо точно не произойдет. Я никогда не смогу забыть Леона. Даже рядом с таким замечательным мужчиной, как Алеш.

— Но подарок я тебе уже приготовила, — пытаюсь перевести тему.

Он кивает, а желваки на его скулах приходят в действие. Злится.

— Я не знаю какая печаль живёт у тебя внутри, но мне очень хочется помочь. Ради тебя, я о себе не думаю.

— Я знаю, — улыбаюсь и едва заметно касаюсь его щеки.

Мне тоже хочется стереть с его лица любые горькие нотки.

— Но ты ведь не думаешь, что вечеринка Любоша — таблетка от всех болезней?

Слабо протестую. Прошло столько времени и событий, а я так и не научилась четко выражать свою позицию. Мне бы хотелось, но словно опору из под ног выбили. Я оказалась в чужой стране в абсолютном одиночестве. Без знания языка и банальных обычаев. Мир снова стал казаться слишком огромным. Уютная квартира стала убежищем, которое так сложно было покидать каждое утро.

— Я думаю, что это причина развеяться. Это ни к чему тебя не обязывает. Если не захочешь, к тебе и близко никто не подойдёт, — говорит и хмурит брови.

Снова становится похожим на сердитого медвежонка. И я не могу ему отказывать. Не тогда когда он так искренен.

— Я соглашусь, но с условием, — начинаю движение и Алеш следует за мной.

— Я приеду на час. Выпью несколько коктейлей, заведу с кем-нибудь общение на своем безобразном чешском. Ты будешь рядом и попытаешься переводить это позорище.

— Ты уже хорошо говоришь, — возражает, хотя мы оба знаем что это не так.

— А потом я вызову такси и уеду. Я уеду, а ты останешься, — останавливаюсь и смотрю серьезно в его светлые глаза. — Обещай.

Вижу, Алешу не по нраву мое предложение, но с другой стороны он понимает что иначе меня вытянуть не получится.

— И не хитрить, — грозно сотрясаю пальцем. — Я так и не узнала какие девушки нравятся тебе больше? Блондинки или брюнетки?

Мы идём мимо большого торгового центра и отражаемся в его зеркальной поверхности. Мои волосы достаточно быстро отрасли и накрывают плечи. Челку я предпочитаю закалывать, и пренебрегаю ярким макияжем. Тон и брови,  больше ничему не уделяю особого внимания. Совсем нет цели выглядеть привлекательно. Скорее, просто поддерживаю себя в опрятном виде. Во мне не осталось ничего от Алины Островской, теперь и последние штрихи делающие меня похожей на Матильду окончательно растаяли.