Дефект плацебо

Вдыхает, словно в подтверждение. Демонстрирует безнаказанность. Употребляет в людном месте, в центре города. Даёт понять, что ему ничего за это не будет. Он наверное и убить меня может прямо здесь. Всадить между глаз пулю, а остальные посетители продолжать сидеть и есть, будто не произошло ничего страшного.

Молчу. До боли прикусываю язык. Вижу как меняется его настроение, как бросает из крайности в крайность.

— Няньку приставил к тебе временно. Нужно было время чтобы разобраться. Выждать. Дождаться пока совершат ошибку.

Снова принимается за еду. Медленно разжёвывает, насыщается. Речь идёт о моей жизни, но выглядит это так, будто мы беседуем о чем-то абсолютно несущественном.

— Кого-нибудь подозреваешь? — задаёт очередной вопрос.

— Не думаю что знаю этого человека лично. Могу предположить, что это связано с бизнесом...

— Знаешь, — обрывает. — Отлично знаешь.

— Виктор? — произношу на автомате первое, что приходит в голову.

— А нахрена я голову ломал, если ты у нас такая осведомленная?

Очередной убийственный взгляд прибивает меня к спинке дивана. Озвучила предположение неосознанно, машинально, а теперь пытаюсь втиснуть сказанное в реальность.

— Хитрый жук. Нормальную схему замутил. На днях даже инициирует нападение на себя, — ухмыляется. — К бабкам жадный только, не люблю таких. К деньгам проще надо относиться. Расставаться с ними без сожаления, только тогда они умножаться. Согласна?

Отрицательно мотаю головой. Это не ответ на его вопрос, шок отнимает дар речи.

— Но зачем? — единственное, что удается выдавить.

— А это ты мне расскажи, — кривая улыбка уродует губы.

Провожу влажными ладошками по коленям. Он же только что употребил наркотик, его сознание изменено, как поведет себя и что в голову взбредёт — неизвестно.

— С делами успела ознакомиться? Чем занимаетесь, что продаете? — подозрительно щурится. — Какими суммами апеллируете?

— Жаропонижающие, обезболивающие, — бормочу едва слышно.

Он хмурится так, словно мой ответ ему совершенно не нравится. А после лезет в карман своего объемного балахона и достает пистолет. Затравленно оборачиваюсь по сторонам. Окружающие по-прежнему не дают никакой реакции. Губы немеют, кончики пальцев враз становятся ледяными.

Лицо Королева не выражает никаких эмоций. Он передёргивает затвор и освобождает патрон от патронника. Золотая пуля катится по столу, но он ловко ее перехватывает. Вертит в пальцах, а после ставит на поверхность так, что ее острый конец тянется в сторону хрустальной люстры.

— Можешь его заказать, и завтра на этой земле одной мразью станет меньше. Что думаешь, Ягодка?

Смотрю на пулю, и ничего не слышу, кроме боя крови в ушах. Сердце работает как отбойный молоток, разгоняет кровь, сеет панику.

Заказать? Вот так просто? Согласно кивнуть, и человек будет стёрт с земли будто его никогда не существовало. Но вместе с этим исчезнут и мои проблемы. Если Виктор действительно за всем этим стоит, его смерть прекратит все мои страхи. Избавит от необходимости скрываться, навеки лишит общества Леона.

В груди ноет от таких предположений. Даже если Виктор Дьявол во плоти, чем буду лучше я, если поступлю так же?

— Я не буду, нет, — получается почти шепотом.

Королев снова касается пули, вращает ее точно волчок. Слух обострен. Оглушает ее металлический скрежет.

Когда он снова смотрит на меня, в его взгляде не остаётся ничего человеческого. Никаких эмоций, которым можно было бы дать название.

— Тогда какого хрена, тебе от меня надо?

Все радушие, как восковая маска, плавится от пылающего огня.

— Я просто не знала как поступить...

— И продолжаешь не знать, — заключает с издёвкой.

— Понимаю, возможно это единственный выход, но я не смогу...

— Тебе и не придется, — обрубает любой аргумент.

Его слова вколачивают в меня гвозди. Раскалывают на части.

— Я просто не смогу с этим жить, — всхлипываю, не выдерживаю напора.

— Поэтому предпочитаешь сдохнуть?

Зрительный прессинг прекращается когда ответа с моей стороны не следует. Король теряет ко мне всякий интерес, нарезает мясо аккуратными кусочками, накалывает идеальной формы квадрат на вилку, отправляет в рот, а после морщится.

Сплевывает прямо в тарелку. Словно из ниоткуда появляется услужливый официант, но не решается подойти ближе чем на несколько метров. Значит за нами все таки следят, наблюдают, но упорно делают вид что ничего не происходит.

— Аппетит пропадает, когда чую запах дохлятины. И я не о еде.

Встаёт и брезгливо бросает на стол салфетку.

Жуткий человек. Ужасающий. Ограничивается одними словами, но с головой в землю зарывает.

— Витюша так аккуратно нарезать тебя не будет. Ему нравится когда много крови, контраст на белом фаянсе, брызги, обнаженное тело.

Жестикулирует. Размахивает в воздухе руками словно пересказывает сюжет недавно просмотренного триллера. Деталям значения не придает, но весь кошмар в очередной раз предстает перед глазами.

— Хотите сказать, что?

— Базар окончен, — бросает грубо.

Направляется к выходу, а из-за столиков начинают вставать люди. Человек пять. Мужчины. Крепкие, и безумно между собой похожие. Свита, как же иначе.