Дефект плацебо

Захват ослабевает. Встаю на четвереньки. Кислород рвет лёгкие. Надсадно кашляю, сплевываю окрашенные кровью слюни.

Вокруг тихо. Подозрительно. Будто драку кто-то поставил на паузу. Не слышу воплей или ударов. Оборачиваюсь чтобы оценить обстановку. Отмечаю побитые рожи, но никто не шевелится, стоят и тупо пялятся перед собой.

— Антоша, Фантом, ты что ли?

Поднимаю голову вверх. Бровь над левым глазом рассечена, приходится обходится одним правым.

Рыжие ботинки, рыжее пальто. Хуйня какая-то, а не одежда. Смотрю выше, вглядываюсь в лицо. Черты до ужаса знакомые, но что-то важное ускользает.

— Точно Фантом, — довольно скалится, — не узнаешь что ли?

Поднимаюсь на ноги, на автомате отряхиваю одежду. Осознание башку молнией простреливает.

— Король? — говорю, а сам в сказанное не верю.

Был у меня друг в юности, как это всегда в ту пору бывает. На крови братались, в верности клялись. Мамка у него интеллигентная была, все хотела сыночка в военно-морское училище пристроить. Капитаном уплывающего судна его видела. А сынок уплывал, только на волнах другого рода. Я морали не читал, не считал что право имею. Каждый дрочет как хочет, у всех своя жизнь. Я тогда армейкой бредил. Никакого спиртного, никаких сигарет, о наркотиках и речи не было. Влюбился как идиот последний. Думал вернусь — женюсь. А Королев ее прямо на моих проводах выебал. Ещё долго картина эта перед глазами стояла. Думать ни о чем не мог. Всех баб под одну гребёнку, в каждой шлюху видел. Друзья драки не допустили. Оттащили вовремя, а я следующим утром в армию укатил. Не до дембеля дни считал, а когда смогу вернуться и спросить за все. Но по возвращению ждал облом. Знакомые историю поведали, о том как Королев в челночники заделался. Точку на рынке арендовал, за шмотками в Турцию мотался. Попал на облаву. Всех порезали. Деньги и шмотки отобрали и прикопали. Мамка его такую новость не перенесла и вздернулась. Помню, даже взгрустнул тогда. Обиды все отпустил. Это я потом уже узнал, что Король из передряги выбрался. В Турции задержался, поставки себе намутил, обзавелся связями и барыжить принялся совсем не шмотками по возвращению. Это уже потом, я выебал его жену по незнанке, потому что карма та еще тварь. А тогда стоял и тупо лупал уцелевшим глазом.

— Ты же сдох, — единственное что удалось выдать.

— Реально думаешь, что такие как я сдыхают?

Риторический вопрос, который по сей день оставался реальностью. Именно Король спустя неделю после нашей встречи предложил мне первую возможность заработать, а дальше пошло поехало.

— Ну давай за встречу? — голос Егора вернул меня в реальность.

Молча чокаюсь, опрокидываю внутрь себя спиртное.

— Ты бы завязывал, Антоха, — говорит тихо. — Неужели они все тебе не снятся? По-любому снятся.

— Что за сентиментальное дерьмо? — хмурюсь.

На корню обрубаю подобные разговоры. Терпеть не могу когда в душу лезут. Да и есть ли душа эта? Лучше бы не было. Люди ещё те выродки, и я ничем не лучше любого другого. Циничный и чёрствый, как корка хлеба. Плевать мне на все эти лощеные рожи, ни грамма вины не испытываю. Снятся другие. Те, с кем жратву в плену делили, те, кого с ранениями на плечах своих тащил. Те, кого закапывали под чужим раскаленным небом с крестом из сухих веток.

А эти нет.

Замечаю как Гром меняется в лице. Смотрит куда-то за мое плечо, а после капюшон натягивает.

— Призрак увидел? — криво улыбаюсь.

— Пора мне походу, — возвращает улыбку.

Оборачиваюсь и чуть не взвываю от раздражения.

— Ты не обессудь, но я и так нормально засветился. Король не тупой. Два плюс два сложит, если узнает о наших встречах. Мне ещё пожить хочется. Зря что ли больничкам год подарил?

— Вали, — полностью поддерживаю.

Пусть и сожалею что скорее всего собеседника придется сменить, но тут ничего не попишешь.

Пианистка стоит на пороге «Фиделя», явно кого-то высматривает.

Существуют бабы высшего качества. Она одна из них. В ней сочетается все. И внешность и одежда, и умение себя держать. Не вписывается в окружающее ее общество. Но существует нечто такое, чего не описать словами. То, что противоречит. Холодная, колючая. Взгляд выдает, не олений, не бабский.

Гром исчезает, а она замечает меня. Движется уверенно в мою сторону. Уже начинаю жалеть о том злополучном дне. О ебучих скрипочках.

— Привет.

Расплывается в улыбке, присаживается рядом. Ничего не говорит, но рядом с ней моментально оказывается выпивка.

— Не боишься в таких местах бывать? — интересуюсь.

— А чего мне бояться, Фантом? — опрокидывает шот, слизывает соль. — В этом городе каждая собака знает что с ней случится если меня тронуть посмеют.

Качаю головой. Беззвучно смеюсь. Не врет же. Это я, наверняка, единственный придурок который не видел полной картины. Не понимал кто стоит на против меня в грёбанной филармонии.

— Этот город его подарок мне. Он обещал что положит его к моим ногам.

— Романтично, — источаю иронию.

— Было когда-то, — снова заливает в себя спиртное.

— Много пьешь, — замечаю очевидное.

— Сам выбрал это место, — пожимает плечами, заказывает еще.

— Тебя не ждал.

— Значит придется изменить планы.

— Следишь что ли?