Дефект плацебо

— Так а с кем же? С кем же, Антоша? Зама моего ведь порешили. И почерк этот мне безумно кого-то напоминает. Не догадываешься кого? Ты вообще к геям как?

— Тебе предъявить мне есть что? Так давай по существу.

Сжимаю кулаки в карманах куртки. Я даже рук не достаю, как оказываюсь тут. Во-первых, чтоб не наследить ненароком. А во-вторых, настолько мерзко, что блевать охота.

— Ты чего злой то такой? — скалится ублюдок. — Ничего не скажи тебе, никого не закажи. Хочешь, расслаблю? У меня такое хорошее расслабляющее есть.

— Не употребляю.

— Правда? — спрашивает заискивающе.

— Король, хорош дурака валять. Херово исполняешь.

— Так может тогда я употребил слишком много и у меня начались галлюцинации? Представляешь, сегодня утром ехал в одном лифте с тем, кому ещё вчера должны были замерять линейкой дыру в башке.

Стискиваю челюсти. Желваки приходят в движения. Кажется ещё немного и превращу зубы в крошки.

— Какого хера трупы в моем городе оживают?!!

Орет и колотит кулаком по столу. Заканчивает представление. Завершает цирк. Весёлый грим так же волной смывает.

— Обзор плохой был, стрелять было не с руки.

— А может это ты плохой стал? Срок свой отработал? Может тебя заменить, Фантом? У меня ещё свежи в памяти твои возмущения по поводу новой роли, которую я тебе отвел. Тебе не хотелось быть нянькой. А теперь что, вошёл во вкус?

Еле сдерживаюсь от того, чтобы не послать Короля нах*й. Но понимаю, сейчас с ним ссорится вообще не вариант. Слишком много на кону. Да и он раньше никогда не позволял себе подобного. Чует гаденыш, что я у него на крючке, только понять причину пока не может. Прощупывает почву, позволяет себе лишак.

— Островскую решай сегодня. Надоела она мне.

В кабинете повисает мертвая тишина. Я был готов к этому, но ощущение все равно будто кинжал вонзили под дых.

— Сдается мне, здесь вся причина твоей плохой работы.

— Порошок смени. Хуйню несёшь, — огрызаюсь как какой-то щенок.

Должен унизить ее, обложить последними словами, а язык не поворачивается.

Моя отрава. Мой приобретенный дефект.

Я обязательно убью ее, приведу приговор в исполнение. Только подождать немного придется, когда попустит.

Глава 27. АЛИНА

Несколько дней тянутся вечность. От шагов за дверью каждый раз внутри холодеет.

Все что делаю, читаю и слоняюсь по дому, пытаюсь изучить его. Благо это не входит в запрет в отличии от приема пищи. Поесть здесь можно только до двух часов дня. После этого в холодильнике лежат только вода и неизвестные мне таблетки.

От сегодняшнего осмотра гинеколога я отказалась, аргументируя отказ своей липовой справкой.

— Зря, — жмет плечиками Бахмал.

В платье она вполне сошла бы за какую-нибудь китайскую принцессу.

— Артур знаешь как работает пальчиками. Настоящий профессионал.

Она мило хихикает и уходит вниз. В такие моменты кажется, что мы просто соседки без страшного приложения в виде этого места.

Нужно действовать, но мне страшно. Мамаша потеряла всякий интерес с тех пор, как втолкнула меня в эту комнату.

Поднимаюсь с кровати и на ватных ногах иду в ее комнату. Каждая девочка имеет право на один звонок в неделю. Кому-то проверенному. Стучусь в уже знакомую дверь, но не слышу шагов.

Пока все заняты осмотром, у меня есть возможность остаться незамеченной. Дергаю ручку и на удивление она поддается.

— Я стучала, — начинаю мямлить, когда прямо перед собой вижу владелицу комнаты.

— А я сказала, что можно зайти? — ухмыляется, — чего надо?

— Позвонить, — вся моя минутная решительность улетучивается и коленки предательски начинают дрожать.

— Кому?

— Хасану.

Смотрит на меня с удивлением.

— Я вчера звонила ему. Затерялся. Как всегда торчит где-то.

Проходит вглубь помещения к столу. Открывает один из ящиков и достает оттуда кнопочный телефон. Вводит цифры.

— Если не ответит, больше звонить не дам. Сама выбрала, — говорит с какой-то гордостью.

Хозяйка положения. Видно, как она получает удовольствие от власти которая есть в ее руках.

Прикладываю телефон к уху, слушаю хриплые гудки из динамика.

Один, второй, третий...

— Я же сказала, — складывает руки на груди.

Четвертый, пятый...

— Давай сюда.

— Алло, — доносится до меня грубый, такой же хриплый как и гудки, голос.

— Хасан-джан, — выдыхаю в трубку, — со мной все хорошо.

В трубке молчание, но мне и этого достаточно. Он поднял! Поднял!

— Спасибо за шанс, — не знаю как рассказать ему о том что мне страшно.

Что эти два дня были сущим кошмаром. Что я не спала, боялась что меня задушат. Не ела, чтобы не отравили. Пила только после того как видела, что из этой бутылки уже кто-то пил.

— Я верю в тебя.

Голос дрожит или мне кажется?

— Я не подведу, — слезы подступают к глазам, стараюсь не моргать.

Писк разрывает тишину и я убираю телефон от уха.

— Надо же как ты привязалась к нему. Не влюбилась ли часом?

Мамка смотрит на меня с подозрением.

— Нет, — отрицательно качаю головой.

— Сегодня вечером будут гости. Готовься. Одень красное.

— Бахмал говорила...

— А теперь говорю я, — подходит ближе, — попытаемся продать тебя дороже. Будь хорошей девочкой, ты обещала Хасану.

Она гладит меня по голове. Нежно, по-матерински.