Дефект плацебо

Перевожу взгляд на экран. Меня невольно передёргивает.

Мамка словно читает мои мысли.

— Нет, не этот, — произносит издевательски.

Откидывается на спинку стула. Наматывает мои нервы на кулак.

— Парикмахер не по твою честь, дорогуша. Вначале с другими херами нужно научиться работать. Или ты уже умеешь? Как часто Хасан драл тебя?

Подъезжает ближе на своем кожаном кресле, запах гнилых персиков обволакивает лёгкие. Заставляет просмотреть прямиком в бездну ледяных глаз.

— Расскажи мне, как у вас это было?

Открываю рот. Отрицательно качаю головой. Меня пугает нездоровый блеск в ее глазах.

— Отвечать!

Хлещет наотмашь.

От неожиданности пошатываюсь и теряю равновесие. Падаю на колени, прямо к ее ногам.

— Я научу тебя послушанию, мелкая сука. Ты будешь подавать голос, как только услышишь соответствующую команду.

Инга встаёт и в мою спину врезается что-то острое. Она перешагивает через меня как через кучку мусора и царапает спину каблуком.

Стискиваю зубы. Запрещаю себе плакать. Даю немую клятву, что это чудовище не увидит моих слез. Мне так легче. Проще убедить себя в том, что даже сейчас, стоя на четвереньках в кабинете борделя, я все ещё не сломлена.

Из противоположного конца комнаты до меня доносится щелчок зажигалки. Смотрю прямо перед собой и вижу белый корпус стационарного компьютера. Сердце начинает бешено колотиться, когда на уровне своего носа замечаю флешку. Адреналин мешает соображать, с боем крови вынуждает действовать. Резким движением вынимаю устройство. Ожидаю сигнала компьютера, который в данном случае прозвучит как выстрел. Но ничего не происходит. Даже злополучное видео не перестает воспроизводиться.

— Ты начнёшь сегодня говорить, или мне тебя заставить?

Сжимаю в руке белый прямоугольник так крепко, что он режет ладонь.

— Я же говорила, я работала официанткой. Он приехал к нам со своими друзьями. А после предложил мне денег и мы переспали.

— Переспали? — давится хриплым смехом.

Бросает окурок в окно, снова подходит вплотную. Длинными ногтями впивается в мои волосы. Поднимаюсь на ноги. Между нами несколько сантиметров и я подавляю отчаянное желание впиться ответно в ее лицо.

Бездушная мразь. В ярких красках представляю, как Леон ее прикончит.

— Правду, — сжимает подбородок.

— Они сильно напились и начали позволять себе лишнее. Потребовали избавиться от гостей и закрыть заведение.

— Дальше, — ее неестественно пухлые губы растягиваются в улыбке.

— Они спорили между собой о том, кто дольше всего продержится. На смене было пять официанток и я досталась Хасану.

Ртом втягиваю воздух, когда Инга крепче смыкает пальцы. Сейчас я хожу по тонкому льду. Мы не прорабатывали эту легенду, не углублялись в такие подробности. Но сейчас, когда в моем кулаке зажата флешка, я понимаю что должна говорить только то, что ей понравится. Иначе абсолютно все зря.

— Он драл тебя прилюдно? — уточняет.

А я вижу непонятную смесь эмоций в ее взгляде. Какое-то болезненное удовольствие от копошения во всей этой грязи и жгучая ревность.

— Все смотрели, но он никому не позволил присоединиться? — додумывает вместо меня.

— Он кончил первым, — обрываю поток извращённых фантазий. — Приставил к моей голове пистолет и заявил, что вынесет мне мозги. Он посчитал, что это моя вина.

— И-и-и, — растягивает гласную.

— Видимо, холодный воздух остудил его пыл. Когда он выволок меня на улицу, сработал здравый расчет. Хасан сказал что я могу отработать. Отплатить за оскорбление, которое ему нанесла. Нет никакого больного дяди, все деньги идут на его счёт. Поэтому, если со мной что-то случится...

Иду в ва-банк. Пытаюсь выторговать себе хоть какую-то призрачную защиту. Ловлю сомнение во взгляде мамки. Все извращённое и пошлое куда-то улетучивается.

Она отпускает свой захват. А после кривит губы в едкой усмешке.

— Время людей не меняет, — говорит тихо.

Эта фраза предназначена не для меня, но мне удается услышать.

— Случится с тобой что-то или нет, целиком и полностью зависит от тебя, — бросает сухо. — И мой тебе совет, — готовь задницу. За те деньги которые мне предложили, с тобой могут сделать абсолютно все. Хасан получит большой процент, если ты будешь хорошей девочкой. А теперь, пошла вон.

Машет в сторону двери, и я тут же срываюсь с места. Полной грудью вдыхаю воздух, как только оказываюсь в коридоре. С трудом разжимаю пальцы, которые успели онеметь. Не могу даже представить что хранится на этом белоснежном куске пластмассы, и уж тем более, понятия не имею что буду с этим делать. Но уверенность в том, что я сделала что-то действительно важное, приводит в чувства.

Целый день Бахмал рассказывает истории из своей жизни, которые больше похожи на сводку криминальной хроники. Слушаю вполуха и думаю о том как сбежать. Идея пробраться в логово Кощея Бессмертного и попробовать украсть его иглу, уже не кажется такой гениальной.

— Отсюда можно свалить? — прерываю поток речи соседки.

— Что?

— Отсюда можно свалить? — повторяю.

— Ты с ума съехала?

— Сошла, — поправляю.

— Да хоть слегла, — Бахмал хмурится, — кто тебя отпустит?

— Ну а сбежать? Кто-нибудь пытался? — делаю вид, что просто интересуюсь.