Defemtive

– Да иди ты! – с досадой полу крикнул Алексей и удалился посередине массажа на кухню. Поставил чайник, сел на диван и загрустил. Он мог бы заплакать, но что-то не позволяло. Это не маскулинность, не какой-то скрытый сексистский подтекст типа «мужики не плачут», а просто не получалось. За все годы, проведённые с девушкой, лить слезы еще не хотелось.

– Все хорошо? – подошла Ксю, накинув уродливую домашнюю футболку.

– Ты же знаешь, что я просто хочу семью и всё. Ты знаешь почему (сглотнул ком в горле). Извини, что себя так эгоистично себя веду, но всё, что происходило в моей жизни, должно было привести к этому моменту. Я хочу, чтобы мы могли зимой поиграть в снежки, хочу, чтобы кто-нибудь плакал на моей могиле, хочу услышать родной смех с утра в субботу.

– Тише, тише, все хорошо, – девушке было немножко тяжело это сказать, ведь Лёша плюхнулся своей головой на бедра девушки, попав на синяк. Она обняла его и успокоила, пока появившиеся слезы не прошли.

Ксения напоила супруга чаем, незаметно налив туда чуток успокоительного и уложила в кровать. Зачем ей ребенок, если есть такой же глупый и милый муж.

«Кто-то иногда должен позаботиться о нас, когда нам плохо. Кто-то должен незаметно капнуть снотворного в воду, когда чувствуется бесполезность жизни. Каждый из нас должен в определенный момент поменяться, с этим «Ктотом» и сделать то же самое. Успокоить и понять.»

Ксю закончила это писать и всплакнула. Одинокая слеза киношно потекла по щеке и упала на носок. Перед тем как уйти спать сзади своего маленького очерка написала: «Я согласна, но после выборов». Всё же осталась работа, закончить которую необходимо в ближайшее время.

Глава 21 Ксю и Андрей

Утро все также началась со звонка в дверь. За ней стояли два человека. Одна довольно милая девушка, заспанная на вид, и темнокожий паренек, также неплох внешне, но крайне идиотско одетый.

Андрей стоял в одном халате, да трусах, и явно был не готов к гостям. Парень быстро надел вчерашние джинсы и любимую кофту с рукавами лавандового цвета и перечёркнутой свастикой на левой руке, значившей не националистическую придержаность, за которую был обвинён сотни раз. Посередине кофты находилась буква «К» анархо-коммунистов. Быстро закрепил пряжку на ремне, немного туго, и пошёл отвечать на четвертый или третий звонок в дверь.

– Доброе утро, господа, чем обязан?

– Вы ушли из зала суда посередине процесса, Андрей. Догадайтесь сами, – немного резко ворвалась в диалог Ксю, ей рот сразу же прикрыл коллега.

– Честно говоря, Вас очень многие обвиняют в пропаганде сексизма и призыва к унижению женщин. Я думаю, Вы прекрасно понимаете, что нужно проехать в участок, – влез Степан, дабы преумерить пыл спутницы.

– Зачем куда-то ехать, давайте проведем допрос или что вам нужно на кухне?

– А видеосъемку поставить разрешите? – закрывая рот подруге, спросил Стёпа.

– Если вам это нужно, ставьте.

Кухня была не очень большая. Угловой диван, чтобы удобно садится за стол. Туда и сели работники службы безопасности. Андрей сел на табуретку напротив. Сзади хозяина виднелись холодильник, плита, шкафчики и раковина справа налево. На стене близ раковины висели ножи, их сняли, чтобы видео не было на фоне оружия. Камера быстро настроилась и интервью началось. Вёл его Степан, Ксю сегодня немного сошла с дистанции, встала не с той ноги. Да и Андрею так будет комфортнее.

– Как Вас зовут?

– Андрей.

– Полное имя.

– Андрей Родионович.

– Нужен ли вам адвокат?

– Нет.

– Перейдем к основному. Вы оскорбляли чувства женщин?

– Да. Больше вопросов нет?

– Есть. Слышали ли вы о серии убийств женщинами своих партнёров? Последним случаем была лесбиянская пара.

– Да, слышал.

– Имеете вы какое-либо отношение к произошедшему?

– Нет. Не считая выражения своего мнения.

– Где вы были пять дней назад в промежутке с семи до девяти вечера? – встряла Ксю.

– Работал, девочка. Я иду в президенты.

– Кто-то может это подтвердить?

– Да, весь мой штаб.

– Можем ли мы поговорить с этими людьми?

– Да, конечно, подвезёте? Я как раз туда собирался.