Defemtive

Чего не знает кандидатка, так того, что ей в воду стоящую специально для выступающих подмешали наркотик. Через какое-то время, она слишком сильно сексуально возбудиться и просто не сможет нормально связать двух слов. И вот горло высохло. Надо хлебнуть из горла обычной бутылки с содранной этикеткой. Глоток, ещё один. Речь продолжается.

Планы на будущее подошли к концу. Сейчас самое время сказать что-то патриотическое, немного подставить основного оппонента и закончить выступление под овации толпы. Выступление Андрея слушали мужчины и некоторые женщины, стоявшие где-то сзади. К выходу девушки, мужской пол, точнее его большинство направилось к выходу, прорываясь через пришедших на поддержку своей кандидатки. Когда выйти не удавалось, люди сдавались и оставались слушать дальше, так толпа и смешалась. Перед входом на площадь, перед самими метало детекторами стояли киоски с обычной питьевой водой и такими очень лёгкими пластмассовыми бутылками, если их немножко изогнуть, они такими и останутся. В них также находилась не только вода…

Глава 25 Ксю

Странное место. Пустота. Что-то ужасно серое. Отвратительно тихо, слышен только собственный пульс. Его еле слышно. Бам-бам-бам. Минуту, Ксю слушала биение своего сердца. Потом пришло осознание, паника. Что она вообще тут делает?

Место, по описанию старых книг, похоже на чистилище. Непонятно куда тебя отправят в ад или рай. А главное, непонятно – какой бог на самом деле есть. Девушка оглянулась. Сделав оборот на триста шестьдесят градусов, она увидела тропинку, старую, вытоптанная кучей ног. Еще на ней есть следы от санок. Похоже на воспоминание из детства. Зима выдалась странной. Холода наступили, где-то ближе к январю, и они всей семьей ездили накрывать бедные розы. Выпал, первый крупный снег и Ксю везли на санках, по протоптанной белой дорожке.

Пройдя чуть дальше, заметна обыкновенная зелёная лавочка. Таких в мире куча, но эта особенная. На ней вырезано самое романтичное послание. «К +…» на месте второго имени нет буквы. Это было в лагере. Там был какой-то странный парень, которого она забыла через пару недель. Его имя стёрлось также очень быстро. Ксю попыталась вспомнить лицо, но не получилось.

Когда Ксю села на лавку, перед ней нарисовался пустырь, тот самый, что стал началом её личной романтической истории. На его месте недавно построили нормальную детскую площадку, полностью обнесённую уродливым металлическим забором. Девушка подошла ближе и увидела тот самый дом, те самые надписи на стенах. Сейчас, она полностью осознавала злобу этих букв. Наркоторговля, буллинг, вандализм, всё здесь есть.

Она обошла всё здание, за ним стоял вокзал. Тот самый, откуда маленькая девочка переезжала в столицу. Уродливые старые поезда слились с новыми в один странный паровоз. Старый поезд, которому сто лет в обед, поехал с нижней платформы, без любимого всеми «чух-чуха», очень тихо. В тамбуре стоит одинокая тележка продавщицы, чего на ней только нет. Любимые пряники, любая вода, чай, кофе, какие-то странные орехи. Тряхануло. Приехали.

За окном школа. Девять лет там проходили не лучшие годы.

– Не хочу туда идти, – сказала Ксюша и развернулась. Сзади находился вход в новую квартиру. За дверью кухня. На ней сидит мать и плачет, отец нервно ходит и кричит. Такое случалось не часто. Где-то в промежутке с десяти до четырнадцати, раз в три месяца. Родители ничего не слышат. Прикосновение на них не работает. Они полностью застыли в своих двадцати четырёх картинках.

Ммм… Вкусно пахнет. В кастрюле, что-то вкусное, крышка открывается, и Ксю оказывается в ресторане. Первая работа, ресторан, но такая же домашняя еда. Везде кушает персонал. Скольких людей отсюда она помнит? Мерзкая девушка, приятный молодой человек, и вот нелицеприятный, заросший и грязный первый настоящий парень. Злость переполняет девушку. Она с силой ударяет его, но тело быстро возвращается назад, как очень странная боксерская груша. Слишком мягко.

За выходом, уже родной колледж. Там неприятностей намного меньше. Интересно, какой он. Похоже, дореволюционный. Обшарпанные стены, на плакатах, какие-то люди, с ужасной бандитской наружностью. А вот прихожая уже хорошая, Ксю возвращалась туда пару лет назад. Читала какую-то лекцию, о вреде наркотиков, вроде. Коридор к классам, интересно, как он выглядит? Куча дверей, на каждой по табличке. «Математика», «русский», «первое дело», «Николай», «гражданка Н». Стоп. Это воспоминания. Надо выбрать дверь? Или можно будет посмотреть все? Ладно, самая интересная. За столом сидит женщина, на ней нет лица. Блондинистые волосы почти стали седыми. Грудь уже ничем не поддерживается, а руки ужасно трясёт. Это она, но какае-то старая. Что с ней? Она умерла в лет тридцать-сорок, а не в восемьдесят.

– Что происходит? – кричит Ксю.

– Так ты видишь её. Ты считаешь себя виноватой в смерти. Только по твоему мнению, гражданка должна была прожить долгую жизнь. У судьбы другое мнение.

– Что? Покажитесь, пожалуйста.