Дефиле с револьвером: Влюбиться по гамбургскому счету

В другое время я бы улыбнулась такой не свойственной Лотару горячности. Но все изменилось. И сейчас мне было не до смеха. Кроме того, я чувствовала, что Лотар говорит правду. Мы вошли в дом, и Деблинг потянул меня на террасу. Я воспротивилась: было невыносимо сидеть снаружи, каждую минуту ожидая выстрела.

Я прошла в комнату, упала в кресло и уронила голову на руки. Что делать? Кто этот человек, так жаждущий моей смерти?

Тихий щелчок. Я вскинулась из кресла. Но оказалось, что это Лотар открыл бар и наливает себе в стакан виски.

— Ты не возражаешь? — улыбнулся он. — Мне просто необходим глоточек. — Он поднес стакан к губам и только собрался сделать глоток…

— Брось!!! — крикнула я, вскочила и выбила стакан из его рук. — Не пей! — силы покинули меня, и я снова сползла в кресло. — И вообще ничего не трогай из бара.

Лотар недоуменно посмотрел на меня. И вдруг понял:

— Ты считаешь?

— Все возможно. Я видела, как тот человек ушел с террасы в эту комнату. Вероятно, он вышел через заднюю дверь. Что мешало ему отравить виски не только в стакане?

— Определенно, ты права, — устало сказал Лотар. — Нужно учитывать все.

Он сел возле меня и принялся механически тереть переносицу.

— Ты все еще не ответила на мой вопрос, Мелани, — наконец сказал он. — Ты что-то знаешь? С чего все началось? Ты должна все рассказать — не мне, так полиции.

— Я ничего не знаю, Лотар, — ответила я и глубоко затянулась. Сигарета казалась совершенно безвкусной. Я ткнула ее в пепельницу.

— Я абсолютно ничего не знаю, — повторила я.

— Но ты говорила о каком-то еще случае…

— Ах, это! Вряд ли он что-то значит. Я практически все рассказала комиссару и не хочу повторяться. Я хочу подумать, что мне делать дальше. Я не могу ночевать в этом доме.

— Никто от тебя этого и не требует, любимая. Я думаю, тебе нужно уехать во Франкфурт. Там ты остановишься в отеле. Или, что еще лучше, я отвезу тебя к моей сестре. — Он вытащил свой ежедневник и принялся листать страницы. — Вот, смотри, завтра у меня всего одна плановая операция с утра, так что в полдень мы выедем. Что ты на это скажешь?

Для Лотара было само собой разумеющимся, что он должен обо мне позаботиться. Хотя, насколько я знала, в данный момент он был чрезвычайно загружен в клинике.

Принять предложение? С одной стороны, конечно, неплохо провести несколько дней не в одиночестве, но…

— Спасибо за заботу, Лотар, — сказала я, подумав. — Но в этом нет такой уж необходимости. Этот человек же не ясновидящий. Если я отправлюсь сегодня, то смогу улететь или уехать достаточно далеко, чтобы мои следы затерялись. Я просто уверена, что все со мной будет прекрасно.

— Нельзя рисковать, Мелани. Давай подождем до завтра и поедем вместе.

— До завтра он успеет вернуться и попытается убить меня еще раз. О! Лотар, мне пришла в голову прекрасная идея. У нас сейчас сложности с продажами в Копенгагене. Я получила факс сегодня утром. Если я полечу туда, я убью одним выстрелом двух зайцев.

Лотар посмотрел на меня как-то странно.

— Ты ненормальная женщина, Мелани, если даже в такой ситуации можешь думать о работе.

Я дернула плечом:

— Ты зря смеешься. Я серьезно, Лотар. Эта идея гораздо лучше других. И для меня будет полезнее заняться делом. Я сойду с ума, если буду просто сидеть где бы то ни было и постоянно думать о том, что вот-вот войдет убийца. К тому же в этом случае тебе не нужно будет со мной ехать. В Копенгагене я смогу сделать так, что ни на минуту не останусь одна, даже ночевать буду в доме директора датского представительства.

— Ну, посмотрим, что на это скажет комиссар, — сдался Лотар, которому мой план явно не пришелся по душе.

В коридоре послышались голоса Каюса и Эллы Марек. В комнату вошел комиссар в сопровождении очень молодого человека. Элла, которая не доверяла всем этим господам из полиции, застыла у двери, не сводя с них пристального взгляда. Она еще ничего не знала о том, что произошло, и не одобряла интереса полиции к моей персоне.

— Это инспектор Дитер Шток, — представил Каюс юношу.

Они сели в кресла, на которые я им указала. Элла принесла кофейник, выставила чашки на стол и принялась разливать кофе.

Каюс внимательно разглядывал зажим для галстука, который я ему вручила:

— Вы так и не вспомнили, где его видели, фрау фон Берг? Это впрямь очень необычная вещь.

Я отрицательно покачала головой:

— Нет, никаких мыслей по этому поводу.

— Я понимаю ваше состояние, но мне кажется, что ответ лежит где-то на поверхности.

Он положил зажим для галстука обратно на стол, сделал глоток кофе и, поерзав, наконец удобно угнездился в кресле.

— Итак, давайте вернемся к нашему разговору, фрау фон Берг. Расскажите мне, что еще необычного случилось с вами в последнее время. Возможно, это поможет нам установить причину.

В дверь позвонили.

— А, наверное, это мои люди. Я поручил двоим осмотреть дом. Вы ведь не против, фрау Мелани? Потом они заберут тряпку, которой вы вытирали виски, и поищут в мусорной куче осколки.

— Не против. Впрочем, — я повернулась к бару, — может быть, в осколках надобность и не возникнет. Мы не рискнули что-нибудь выпить.