Дефицит Высоты. Человек между разрушением и созиданием

Эту путаницу в понимании культуры в принципе невозможно распутать без уровневых представлений о деятельности. Потому что, культура — это высокая деятельность. В этом её суть! Из уровневой модели так же следует, что культура не просто способ, но деятельность со всеми её компонентами. То есть категориально это неуловимое «нечто» есть деятельность. При этом правы, но отчасти, представители обоих лагерей: и деятельностного, и аксиологического. Культура — это деятельность, но не вся, а представляющая особую ценность. Уровневая модель объясняет, в чём заключается эта особая ценность. Особая ценность культуры в том, что эта деятельность осуществляется на одном из самых высоких уровней, а именно пятом. Культура — это то, что думают и делают деятели пятого уровня. Это определение культуры разрешает одну из самых запутанных проблем, с которой долгое время думающая часть человечества не могла разобраться.

Итак, в рамках уровневой модели понимание культуры обретает, наконец определённость и однозначность, от отсутствия которых оно так страдало. Культура — это деятельность, осуществляемая на пятом уровне. Оба варианта определения непривычны по форме. Чтобы осознать, что такое пятый уровень, надо возвращаться к уровневой модели и заново осмысливать её. А что такое пятый уровень вполне объяснить можно лишь через сравнение с другими. Это системное свойство культуры: её место и роль в деятельности невозможно понять изолированно от других уровней деятельности, и поэтому нельзя объяснить в одном предложении. Конечно, номер уровня носит достаточно условный характер, он относится к данной модели, в другой уровневой модели он вполне может быть другим, но в любом случае это будет один из самых высоких уровней. И что принципиально важно, полноценное определение культуры вне уровневой модели дать в принципе невозможно. Только исходя из уровневой модели можно понять исключительную ценность культуры. В дополнение к приведенным возможны и даже полезны короткие, не столько определения, сколько означения культуры. Таковы: «Культура — деятельность, создающая высшие ценности», или ещё короче: «Культура — это Высота». Они являются своего рода метками в сознании, помечающими и закрепляющими понятое сложное.

«Ложное направление ума заключается в привычке рассуждать из плохо определённых принципов» — вывод этой формулы является заслугой Кондильяка. Определите верно культуру, и тогда культурология перестанет быть «ложным направлением ума». Изложенное научно обоснованное понимание по существу является результатом системного анализа феномена культуры. Это понимание культуры, введённое в уровневой модели совпадает с первоначально введённым литературой и публицистикой в 18 в., затем оно было искажено, неправомерно расширено, в результате чего почти утратило первоначальный смысл.

Человек «делается» снизу вверх не Богом, не культурой, а в ходе эволюционного процесса. Возникновение культуры — это свидетельство уже очень высокого уровня развития. Её далёкими предтечами являются обычаи и традиции дикарей, затем законы для удержания в рамках современных дикарей (3), и только выше закон утверждается в сердце человека (4), а ещё выше деятель начинает выходить за рамки норм, но выходит он вверх! Это область творчества, уровень подлинной культуры (5). Уровневая модель является реальным препятствием на пути смешения понятий. Соблюдающий правила поведения, принятые в хорошем обществе, это ещё не культурный, а просто приличный человек (ур. 3). Культурный человек — это деятель ур. 5.

Если проводить аналогию с географическим ландшафтом, то в «ландшафте» деятельности человека явления культуры — это вершины. Таковыми являются, например, исполнение Д. Липатти двенадцатой сонаты В. А. Моцарта, В. Фуртвенглером моцартовской тридцать девятой симфонии, всё без исключения искусство Ф. Шаляпина, представляющее одну мегавершину. Возможно, когда-нибудь появится пианист, который превзойдёт это исполнение Д. Липатти, почти невозможно представить себе дирижёра, который когда-нибудь смог бы превзойти эту знаменитую запись В. Фуртвенглера с Берлинским симфоническим оркестром, и совершенно очевидно, что никогда уже не появится певец и артист масштаба Ф. Шаляпина. Культурность — это единичность, вершинность. Но каким-то непостижимым образом при устранении этого малого бытие системы утрачивает и своё очарование, и свою силу.