Дефицит Высоты. Человек между разрушением и созиданием

Один особенно удачливый изобретатель гламурной тележвачки на НТВ сам ласково называет свои программы «субботний дерьмомёт». Эти дурно пахнущие программы дополняются бессмысленным шумом и грохотом, сопровождающим даже вполне обыденные «Новости». Даёшь треш! Нагнетающие истерику голоса телеведущих невольно заставляют руку тянуться к кнопке «отключено» на пульте: только этих психопатов нам не хватает! Где вкус, где здравый смысл, где совесть? Ещё одна форма неочевидного, по меньшей мере для самих исполнителей, разрушения: «Хотели, как лучше…». Родители, беспокоясь о том, что вырастет из их ребёнка, слишком плотно опекают его, контролируя каждый шаг, за что он начинает тихо ненавидеть их; другие ни в чём не отказывают своему дорогому чаду, но вместо того, чтобы переполниться счастьем и благодарностью к ним, оно вырастает в убеждении, что весь мир существует только для него.

Вопиющие разрушения чаще всего творятся откровенными разрушителями. Прямота последних делает их уязвимыми в том смысле, что они довольно легко опознаются и поэтому обществу, как правило, удаётся организовать сопротивление им. Формами такого сопротивления служат традиции, табу, нравственные нормы, законы, работавшее в прежние времена международное право. Сложнее противостоять неоткровенной разрушительности. Но наибольшую опасность представляют изощрённые, а поэтому скрытые от взоров большинства совершенно не очевидные разрушители (п. 4). Например, которые обещают построить самое справедливое общество, где нет эксплуатации человека человеком, или борются за идеалы демократии. Или поглощены тем, чтобы вырастить из своих детей «хороших людей».

Так, девушка, выйдя замуж за однокурсника сразу по окончании института, через девять месяцев родила сына. Незапланированного, а поэтому и нежеланного. Как то это нарушило её жизненные планы, и всю вину за это она взвалила на ребёнка. Очень быстро он стал в её глазах средоточием всего плохого: всё он делает не так, то карандаш погрызёт, то что-то не туда положит и т. д. Так как она не работала, и ей особенно нечего было делать в их единственной комнате, почти без мебели, книг, она сосредоточилась на контроле за сыном, чтобы не допустить его скатывания в какую-то страшную пропасть, внятного описания которой у неё не было. Но пропасть была, и молодая мать предпринимала героические усилия, чтобы не случилось непоправимое, о чём ежедневно оповещала приходившего с работы мужа. Муж вначале не очень ей верил ввиду явного отсутствия в поведении крохи признаков распущенности, о которых постоянно твердила жена, потом смирился с ритуалом ежедневного отчёта супруги о том, что за день натворил сын (мягко говоря, страдающего сильными преувеличениями), а потом постепенно начал верить. Тем более, что появился младший братик, который во всём был лучше старшего, что их мама умела очень наглядно объяснять. Она хотела девочку (уже хотела!), но родился мальчик, пришлось с этим смириться, но эта неудача на её отношение ко второму ребёнку не повлияла.

Между тем мать, являвшая чудеса дальновидности, окончательно поняла, что из старшего сына ничего не получится, о чём не забывала ему сообщать по нескольку раз за день. И ничего плохого в этом нет, главное ведь правильно сориентировать его в жизни. А для этого нужны требовательность и строгость, строгость и ещё раз строгость. Мало того, что сын не знал ни ласки, не услышал ни одного доброго слова от матери, она постоянно подвергала его мелким унижениям и не гнушалась тем, чтобы нашептывать отцу всякие небылицы. Но кроме отца были родственники и знакомые, которые послушав её рассказы о сыне, невольно начинали её сторониться. Была школа, где она, чтобы подчеркнуть свою роль строгого, но справедливого воспитателя, вошла в состав родительского комитета, что было уже излишней мерой, потому что у школы претензий к её сыну — круглому отличнику — не было. И хотя отец окончательно уверился в её неординарном педагогическом даре, она, для большей убедительности, купила полные собрания сочинений Крупской, Ушинского и Макаренко. Два первых дальше первого тома так и не раскрывались.

Это скрытое от взора большинства разрушение тем не менее сделало своё дело. Старший сын, как только смог, уехал учиться в другой город, младший, женившись, переехал жить в семью жены, и не очень отвечал родителям взаимной любовью. Но они это как то не замечали. Ну ничего, мужа удалось приучить к подчинению, а сама героиня этого рассказа пребывает в непоколебимой уверенности в своих добродетелях и том, что она столп и опора семьи и, в каком-то смысле, даже всего мира.