Дефицит Высоты. Человек между разрушением и созиданием

Даже после разрухи, устроенной Временным правительством, процесс был обратим. У большей части общества настроение было отнюдь не пораженческое. На плакатах демонстрантов идущих по Невскому проспекту, читаем: «Отечество в опасности. Пролитая кровь требует войны до победы. Товарищи солдаты, немедленно в окопы. Вернуть Ленина Вильгельму». После созыва Учредительного собрания сформированное дееспособное правительство вполне могло бы нормализовать обстановку и, худо-бедно, продемонстрировать какое-то оживление на Восточном фронте. Этого было бы достаточно, немцы были обречены, а Россия стояла на пороге победы. Но вот от этой то победы большевики всячески отговаривали народ, потому что, по их словам, это была бы победа, страшно сказать, в империалистической войне. Поэтому превратим империалистическую войну в гражданскую, разожжём революционный пожар в своей стране, и победим половину своей страны. Вот это по-ленински. А потом раздуем пожар во всём мире. Ну а коммунизм из этой чудовищной разрухи сам по себе возникнет. Бред сумасшедшего! А что ждать от человека с полуразрушенным мозгом и примкнувших к нему бездарей и безумцев разной этиологии.

Чтобы осуществить самый благоприятный для себя сценарий, который, в частности, включал выполнение взятых на себя обязательств перед германским Генеральным штабом, большевикам надо было развалить армию, сделать так, чтобы солдаты «устали воевать», и ринулись с фронта домой (где их ждало четыре года Гражданской войны, и там уж об усталости никто не смел заикнуться — сразу расстрел). На фронте объявилось большое количество оплаченных немецкими деньгами агитаторов, пропагандистов и подстрекателей, было немало случаев, когда офицеров, генералов поднимали на штыки, кто то был растерзан пьяной накокаиненной толпой.

Николаем Бартеневым, командующим батареей № 43 у мыса Церель, описан один из эпизодов этого предательства. Батарея защищала пролив Моонзунд, через который немцы в сентябре 1917 года прорывались к Петрограду. Оборона длилась с 29 сентября по 20 октября. На помощь из Кронштадта была направлена эскадра, но было уже поздно: батарея сдалась по требованию Комитета солдатских депутатов, и революционные матросы покинули её. Мемуары Бартенева легли в основу романа В. Пикуля «Моонзунд», а в 1987 году был снят одноименный фильм. Это было прорывом в большевистской блокаде подлинной истории России.

Ещё один эпизод героизма, за который большевики отплатили смертью. В толчее кровавого хаоса капитан первого ранга Щасный А. М. совершает подвиг, получивший название Ледового похода. В феврале 1918 года он приводит из Таллина и Гельсингфорса базирующиеся там корабли Балтийского флота в Кронштадт. Это было нарушением обязательства об уничтожении Балтийского флота, взятым на себя Бронштейном при заключении Брестского мира. И Щасный был расстрелян 22 июня 1918 года по приговору революционного трибунала.

«Великая Октябрьская социалистическая революция», это величайший лохотрон за всю историю человечества. Октябрьский переворот совершил не пролетариат, не изъявлявший никакого желания быть гегемоном, а кучка маргиналов, сеявших смуту среди крестьян, только вчера переодетых в шинели, и матросов бездействующего Балтийского флота. Казармы были переполнены только что призванными в армию новобранцами, которые томились от безделья и не очень то стремились на фронт. Не представляло большого труда сбить их с толку лозунгами о немедленном мире. А кокаин, который в большом количестве был завезён в Петроград, подогревал их «политическую активность».

Революция — это абсолютное зло. Но самым абсолютным злом был Октябрьский переворот. Он отменил все политические и социальные завоевания, которых Россия добилась к тому времени. Большевики отбросили страну назад в экономическом отношении на полстолетия, а в духовном страна рухнула в небывалую пропасть. Октябрь — невиданное даже в истории революций полное уничтожение прошлого, отказ от всего, что добилось российское общество в своём политическом и экономическом развитии, от пути реального обновления России. Россия к началу Первой мировой войны практически создала новую цивилизацию. Разнообразие её духовной и культурной жизни поражает воображение. В музыке почти одновременно такие разные Римский-Корсаков, Рахманинов, Скрябин, Стравинский, в поэзии такие разные Цветаева и Есенин, в литературе Л. Толстой, А. Чехов и И. Бунин, в изобразительном искусстве, благодаря русскому авангарду, разница ещё больше, но самое ценное в ней, пейзажная живопись, по тонкости чувств не имеет аналогов в мире. А ещё открытие духовного явления русской старинной иконы, разнообразие русской философии, науки в целом.