Дефолт совести

Этот страх, гнетущий, неотступный и цепкий, как щупальцы осьминога, время от времени пронизывал каждую клеточку его организма. Он как рак проникал в мозг, который лихорадочно искал объяснения всему, что происходило с ним после бури негодования, обрушившейся на него сначала со стороны олигархов, а затем и тогдашнего председателя правительства, и ко всему ещё народный гнев.

Алексей и раньше замечал, что постоянно находится под негласным контролем спецслужб. Но страха тогда не испытывал, ибо считал это вполне нормальным. Столь высокое должностное лицо, как он, а значит, посвящённое во все секреты большого бизнеса, просто по определению не могло не находиться под колпаком. Более того, он считал, что наружка не столько за ним следит, сколько охраняет.

Туров не испытывал особого страха даже тогда, когда его в 1999 году неожиданно вызвали в Генпрокуратуру для дачи показаний в связи с возобновлением расследования обстоятельств дефолта. Просто в Генпрокуратуре появилась «новая метла», объяснили ему тогда коллеги. Но и без этого высокопоставленный банкир сознавал, что неуязвим. Ибо находится в одной связке с всесильными создателями дефолта. Поэтому вряд ли его отдадут на растерзание.

Но вот когда за ним стали следить ещё какие-то типы – явно не из спецслужб, Туров дрогнул. Знать бы, чьи это люди? Кандидатов на эту роль было немало. Люди Блейка и Зубра? Интерпол? – особенно когда он всё-таки, излишне пожадничав, прокололся со слишком большой суммой, предназначенной к отмывке в свою пользу. Кто ещё? Просто бандиты, которые по привычке требуют свою долю?

Где бы Туров ни появлялся, он постоянно ощущал на себе чьё-то неусыпное око. Так что как ни крути, его персона неугодна всем. А поскольку Туров служил или делал вид, что служит, его судьба по большому счёту не стоила ломаного гроша. Почему всё же его не хотят отпустить с миром? Глупейший из глупейших вопросов. Таких персонажей, как он, нельзя отпускать с миром.

Алексей в очередной раз приложился к горлышку бутылки. Вот зараза, не берёт, и всё тут.

Почему не устраняют? Нет замены? Ерунда! Просто нет таких, как он, идиотов, желающих взять на себя непосильную ношу. Сегодня нет. Но что будет завтра? Послезавтра? Свято место пусто не бывает! Он всё равно обречён.

Туров демонстративно вышел на балкон. Пусть стреляют, если хотят. Лучше, чем сейчас, мишени не найдут. Пусть! Опорожненная наполовину бутылка виски явно давала о себе знать. Лёгкий ветерок приятно обдувал. Казалось бы, только думать и думать о чём-то приятном. Так нет же. Он невольно вспомнил разговор, состоявшийся чуть ли ни год назад с давним приятелем и в некотором смысле партнёром по бизнесу Толькой Надеждиным. Тот занимал скромный пост директора одного из филиалов Интербанка. Толька был, пожалуй, единственным человеком, с кем Туров мог откровенно делиться чем угодно. Будучи обладателем весьма живого и изворотливого ума, он вполне мог дать дельный совет, что Турову хорошо было известно по опыту прошлых лет.

На рубеже девяностых годов они успели активно посотрудничать с немалой пользой для собственного кармана, когда из-за развала централизованной расчётно-кассовой системы Центробанка по всей стране стали гулять тысячи фальшивых авизо на миллиарды рублей. Уведённые у государства деньги тут же обращались в твёрдую валюту и выводились за рубеж, что в результате и привело к резкому падению курса рубля, а в конечном счёте к «чёрному вторнику» девяносто четвёртого. Словом, надёжный парень. Под стать фамилии.

Опасаясь прослушки, Туров вытащил из портмоне новую сим-карту, приобретённую не на своё имя, и вставил её в мобильник.

– Привет, Анатоль, это я, – без лишних предисловий начал Туров.

– Ну и что?

– Надо срочно с тобой встретиться...

– Неужели? Что же такое стряслось, если ты вдруг вспомнил обо мне?

– Нельзя сказать, что стряслось, – удручённо ответил Туров. – Но может стрястись.

– Тогда слушай сюда, друг мой любезный, завтра суббота, если ты ещё не потерял счёт дням, я с утра еду на озеро порыбачить. Если хочешь, могу захватить тебя с собой.

– Нет-нет, Анатоль, ни в коем случае, я сам подъеду к бунгало, где-то в полдень, – поспешил откреститься Туров, не желая засветить встречу с другом.

– Как хочешь, – несколько удивлённо ответил Анатолий и повесил трубку.

Наутро, вызвав к подъезду служебную машину, Туров как заправский разведчик не стал в неё садиться, а спустился на лифте в подземный гараж. Там был припаркован его ярко-синий «Порше», на котором он уже, наверное, тысячу лет никуда не выезжал. Туров был в шляпе и больших, на пол-лица, солнцезащитных очках. Банкир очень надеялся, что в таком виде его вряд ли узнает кто-нибудь из следаков, которые ждали его появления у служебной машины.

Только выехав на Рижское шоссе и убедившись, что за ним нет хвоста, Туров по мобильному телефону позвонил водителю служебной машины:

– Володя, ты свободен. Я сегодня никуда не поеду. Что-то давление резко подскочило.