Деформация

Десять лет объяснимого страха не прошли даром. Окси шаровой молнией носилась по квартире. Стерла персонализацию техносферы, не забыв захватить резервную копию, сбросила с антресолей небольшой рюкзак, влетела в комнату.

– Бесполезно, – сказала она, глядя, как Крис нечеловеческим усилием переламывает снятый с агента видеодатчик. – У девятого отдела все сигналы копируются на удаленные карты, их разблокируют, как только приедут сюда.

Крис глухо зарычал. На полноценный выплеск ярости не оставалось времени. Схватив со стола нож, он точным резким ударом вскрыл агенту артерию.

– Зачем? – крикнула Окси.

Крис не ответил.

– Возьми! – Отбросив неуместное сожаление о чужой жизни Окси протянула экстрагенту сантиметровый стержень. – Вставь в лайвер, чтобы дезориентировался, иначе через спутники засекут.

Винтовые лестницы колпаковых домов – та еще радость. Овальные ступени норовят уйти из-под ног, стоит опереться на узкий отрезок. Неудобные литые поручни слишком скользкие, чтобы выполнять естественную функцию фиксаторов. Отсутствие промежуточных площадок угрожает падением со многими переломами.

У Криса разболелись колени. Вывернутые много лет назад суставы отказывались служить. Знавшая несколько сотрясений голова шла кругом. Да, он был экстрагентом. Одним из первых, одним из лучших. Достаточно удачливым, чтобы пережить десяток попаданий на операционный стол и достаточно давно, чтобы утратить многие навыки. Мозг по-прежнему блокировал боль, но мышцы отказывали. Зря он не тренировался все эти годы, считал – опасности нет. Личность стерта из глобальной базы, новый идентификационный номер чист, как вода после пси-фильтра – спасибо старому… уже мертвому другу, подсобил вовремя, головой расплатился, но не выдал. И все без толку.

Опять приходится бежать от прошлого. Хамелеоном меняться в угоду окружающей среде. Отращивать новую кожу столь же болезненно, сколь заживо снимать старую.

Окси надеялась, что третьего раза не случится. Но разве ж любовь способна обойтись без мучительных последствий? Ей мало вывернуть наизнанку душу, исполосовать вдоль и поперек, перекроить под новомодный фасон, даже если тебе он не к лицу. Любви нужна твоя жизнь целиком и полностью. И даже если расплатился, не факт, что она осталась довольна.

Метеорологи не сидели без дела. Небо заволокли облака, призванные уберечь тот мизер прохлады, который еще остался над раскаленной землей. Окси не могла решить – к добру ли это. Спавшая жара повысит выносливость погони, но и людей на улицах станет побольше, легче затеряться.

У выхода, как и ожидалось, дежурил агент. Винтовыми лестницами пользовались лишь в случае пожаров или сбоев централизованной техносферы. Видимо, девятый отдел посчитал операцию чересчур простой, раз отправил всего одну машину – агент для вербального контакта и два подстраховщика. Первый сейчас пытался взломать дверь квартиры (Окси рассчитывала, что это займет минут десять), второй – с парализатором наизготовку поджидал у подъезда. Конечно, никто из них не видел отъезжающего белого кабриолета. Окси не особо надеялась, что уловка сработает, но попробовать стоило.

Прежде чем она успела навести ствол на агента, над ухом просвистел нож. Подстраховщик схватился за горло, да так и завалился на спину. Крис не церемонился с препятствиями.

На аккуратной парковке вдоль белоснежных бордюров полукругом стояли машины. Окси выбрала неприметную серую полуспортивку – на таких гоняла половина молодежи – и без труда вскрыла замок. С зажиганием пришлось повозиться, владелец явно принадлежал к тем фанатикам, что ставили самоспрограммированные версии техносфер даже на пылесосы. Наконец, водородный двигатель завелся, машина выплюнула в атмосферу облачко пара и двинулась с места.

– Зачем ты меня втянула? – зло спросил Крис, когда пузатый силуэт дома скрылся за поворотом.

– Нужно было переключить внимание, иначе уйти бы не удалось. Понимаешь, – Окси убрала левую руку с руля и взъерошила челку, словно решалась на непростительную откровенность, – раз они поняли, кем был Серж…

– Значит, его звали Сержем? Интересно, что мне это дает?

– Крис, я бы не вернулась с дачи показаний. Сам же видел.

– Мне что с того? Ты крутила роман с экстрагентом, а я теперь бегать от девятого отдела должен? Да с чего ты вообще взяла, что нужна им. Подумаешь, трахалась с одним…

– Крис, – оборвала Окси. Провела ногтями по гладкой коже правой руки и, подцепив, сорвала наклейку.

– Твою мать!

Крис откинулся в кресле, стиснув зубы. Сжал кулаки. Нижняя губа дрожала, будто старалась не выпустить рвущиеся ругательства.

– Тебе сколько лет на самом деле? – спросил он, наконец.

– Двадцать девять. В пять забрали из приюта, в четырнадцать уже вернулась из Ливана.

– Ты была в Ливане? – Крис почти кричал. В голове не укладывалось, что тринадцатилетняя девочка могла участвовать в ливанской мясорубке, где сопротивление эко-соглашению едва не вылилось в геноцид.