Деградация и деграданты: История социальной деградации и механизмы её преодоления

На наш взгляд, в основе феномена России лежит двухцивилизационная матрица, так называемая «азиатская» и «европейская» составляющие. У истоков «европейской» традиции стоит Иван III, «азиатской» (или «ордынской») — Иван IV. Получился кентавр. Согласовать такие качественно разные цивилизационные коды, понятно, удается с большим трудом, и страна постоянно балансирует между «двух стульев», время от времени пытаясь порвать с одной из ее частей. Если маятник склоняется в пользу «европейского» кода, начинается лихорадочная гонка за лидирующей группой. Когда верх берет «ордынская» матрица цивилизационного кода, социально-экономическая жизнь резко замедляется, начинается «застой».

Общепризнанно, что до монгольского нашествия Русь развивалась как типичная европейская страна. Оказавшись под властью империи Чингисхана, Северо-восточная Русь, ставшая позже Россией, испытала большое социо-психологическое влияние степняков. В недрах общества сложилась матрица деспотии восточного типа. Естественно, что у нового приобретения появились как противники, так и сторонники. Во второй половине XX века защитой «ордынской» составляющей прославился Л. Н. Гумилев. Он горячо и талантливо пропагандировал правильность курса Александра Невского и других князей на симбиоз Руси с «азией». Ему, естественно, возражали. Кто прав? Это дело политического вкуса. Для одних выплата дани Орде — иго, для других — плата за взаимовыгодный союз. Орда получала материальные средства и рабов, а взамен обеспечивала, по мнению защитников симбиоза, защиту от католической Европы. Что несла с собой такая Европа, можно узнать, посетив Прибалтику или Чехию с Польшей. Обычно такой позиции придерживаются антизападники. Точно так же ныне существует симбиоз современной России с Западом. Для кого-то это нечестивая зависимость, для других — взаимовыгодный союз. Россия поставляет сырье и полуфабрикаты, а взамен получает технику и потребительские товары.

Есть и те, кому не нравится ни иго, ни подобный симбиоз, что с Ордой, что с Западом. Но эти люди мало влиятельны. К тому же что делать в такой ситуации — малопонятно. Во всяком случае, мнений — масса, толку ноль.

А как в аналогичном случае поступили другие государства? В Японии, Южной Корее, Малайзии предпочли синтез двух качеств — традиционного и западного социумов, ибо одно дает стабильность, другое — динамичность. Но, в отличие от России, эти азиатские страны, решительно покончили с матрицей восточно-деспотического государства с его отсутствием гражданских прав и принципа разделения (автономности) властей.

Доминирование цивилизационного кода влияет на выбор экономического механизма. В одном случае пассивного и экстенсивного, в другом — экспансионистского и интенсивного. Западная Европа и США стали тем, кем они есть только благодаря экономической (и, как следствие научно- технической) экспансии. Все другие варианты — социализм, пассивный капитализм Латинской Америки и Западной Азии — оказались неконкурентными по сравнению с экспансионистским рыночной моделью.

СССР стал великой державой благодаря военно-политическому экспансионизму, что заставляло верхи энергично развивать науку и технику и наращивать индустриальные мускулы. Но с середины 1970-х годов появление сырьевой, прежде всего, нефтяной ренты позволило власти перейти в режим «щадящего управления». Это стало одной из причин будущей катастрофы и препятствием на пути конвергенции, которую столь успешно осуществили власти КНР. Китай также, как и другие восточноазиатские «тигры», принялся создавать экспансионистский экономический механизм, что привело к появлению новой индустриальной сверхдержавы. Эти различия у нас почему-то не замечают, а взлет восточно-азиатских государств связывают с разного рода спецификой — дешевой рабочей силой, конфуцианской этикой, и прочими попутными обстоятельствами.

Если почитать публицистику антисоветской эмиграции, то она сводима к одной главной мысли: «если бы в СССР появились свободы, то все б в стране расцвело». И вот свобода пришла и… началась деградация: культурная, экономическая, научная, моральная. Возникают естественные вопросы: как такое могло случиться? Неужели свободы могут принести к упадку? Ответы за прошедшие годы так и не были получены. А ведь кроили новую Россию, вроде бы, по «западным» образцам. Там выборы, и у нас многопартийные выборы, там общество потребления, и у нас… Однако экономика получилась почему-то не западного типа, а «латиноамериканского» типа. Заодно были привнесены многие болячки развитых стран, в том числе негативного влияния культа потребления на состояние общества.

Для наглядности обратимся к художественному произведению — повести А. и Б. Стругацких «Хищные вещи века», впервые изданному в 1964 году — в «эпоху дефицита».