Деградация международного правового порядка? Реабилитация права и возможность политики

В гораздо более позднем тексте91 Блищенко показал, что раннее советское правительство было абсолютно последовательно в реализации самоопределения. 4 (17) декабря 1917 г. советское правительство признало право на самоопределение Украины. В ответ на запрос финского правительства Совет народных комиссаров 18 (31) декабря 1917 г. принял решение обратиться в Центральный исполнительный комитет с предложением признать независимость Финляндии. В действительности именно белые, стремясь восстановить империю, выступали против независимости Финляндии. В соответствии с декретом от 29 декабря 1917 г. (11 января 1918 г.) было признано право на самоопределение народа «Турецкой Армении». В ответ на запрос правительства Советской Эстляндии Ленин 7 декабря 1918 г. подписал декрет о признании независимости Эстонии, Латвии и Литвы.

5 февраля 1919 г. президиум Всероссийского центрального исполнительного комитета самым решительным образом заявил, что при осуществлении принципа самоопределения вопрос должен решаться самой самоопределяющейся нацией, самим народом. Диктатура пролетариата не была условием для самоопределения, который равным образом относился и к буржуазным движениям за независимость. Так, например, советское правительство признало республики Бухары и Хорезма, которые не были социалистическими.

Это был крайне важный исторический контекст, в котором Евгений Пашуканис стал признанным теоретиком и лидером марксистской теории права и международного права.

ПОДЛИННОЕ ЗНАЧЕНИЕ ЕВГЕНИЯ ПАШУКАНИСА. ИСТОРИЯ ПАШУКАНИСА

Пашуканис родился на территории нынешней Литвы в 1891 г. и был ликвидирован в 1937 г., будучи осужденным как член «банды вредителей» и «троцкистско-бухаринский фашистский агент»92. Он был учеником юриста-теоретика латышского происхождения Петра Стучки, который был старше его на 25 лет (Стучка родился в 1865 г. и умер в 1932 г. по естественным причинами, что необычно для тех времен)93. Крис Артур охарактеризовал его «важный вклад в материалистическую критику правовых форм» как «по сей день наиболее значительную марксистскую работу по этому вопросу»94. Не могу не согласиться. В то же время я хотел бы показать, что парадоксальные эффекты советской практики (в противоположность позитивистской теории, которая пропагандировалась) сыграли ключевую роль в разработке и реализации одного из важнейших принципов международного права, права народов на самоопределение.

С 1925 до 1936 г. Пашуканис был ведущим теоретиком права в СССР, признанным таковым не кем иным, как самим Стучкой, написавшим, что «Общая теория права и марксизм» – «в высшей степени ценный вклад в нашу марксистскую теоретическую литературу по праву и непосредственно дополняет мою работу, обеспечивающую лишь неполную и во многом несовершенную общую доктрину права»95. Это был период «страстных юридических дебатов», хорошо проанализированный Майклом Хэдом96.

Пашуканис был директором Института советского строительства и права Коммунистической академии и фактически руководителем юридических исследований и юридического образования в масштабах всей страны. В юридическом образовании он произвел значительные изменения, в частности полностью исключив из учебного плана дисциплины гражданского права, сделав акцент на изучении экономики и экономического управления97. Учившийся у него Джон Хазард (1909–1995)98 вспоминал еще об одной стороне его характера: в этом институте ситуация, когда он «разрабатывал теорию, которая считалась непогрешимой, а те, кто отклонялся от линии Пашуканиса, наказывались, как Коровин, или лишались преподавательских должностей, продвижения по службе и повышения заработка, была новинкой для меня»99. Несмотря на вероятное лицемерие Хазарда, уроженца американского академического сообщества, кажется, так и было.

Эдвин Гарлан, в 1954 г., во время холодной войны, писавший для американской аудитории, выделил два вывода, к которым пришел Пашуканис на основе своего анализа основных правовых категорий. Первый:

Только буржуазно-капиталистическое общество создает все необходимые условия для того, чтобы юридический элемент социальных отношений достиг полной определенности100.

И второй: