Дегустатор ядов

— Долгие годы, лежа в постели и глядя в потолок, я представляла по ночам встречу с родителями. Воображала, что они приедут за мной, скажут, как сильно любят, и обязательно заберут домой. Несмотря на обиду и злость, я ужасно тосковала по ним и была уверена, что разлука пробудит в них родительские чувства. Но время шло, а за мной никто не приезжал. Так пролетел год, другой, третий… Чем старше я становилась, тем отчетливее понимала, что моим мечтам не суждено сбыться. Отец и мать забыли про дочь… Однажды во мне что-то сломалось, и я начала строить план мести, продумывать, как лучше наказать их. Впрочем, тебе это прекрасно знакомо. Не так ли, Рина? — с нажимом спросила провидица.

— Все в прошлом, — краснея, оправдывалась я. — Бабушка помогла мне побороть это чувство.

— Уверена? Обида может сидеть в нас так глубоко, что только столкнувшись лицом к лицу с ее виновником, мы узнаем ответ. Хорошо, если твои слова окажутся правдой, — женщина не стала на меня давить. Пригубив из чашки, она продолжила: — Прошло пять лет, прежде чем мы свиделись в очередной раз. К сожалению, при весьма трагичных обстоятельствах. Как оказалось, мои родители наведывались порой во дворец. Не для того чтобы повидаться с родной дочуркой, а чтобы выклянчить у короля денег. Снова. Ведь они имеют свойство заканчиваться, — по мере рассказа предсказательница все чаще заламывала хрупкие пальцы. — Однажды правителю надоели визиты непрошенных гостей. Он приказал посадить их в темницу и в тот же день засомневался в правильности решения. Не желая навлечь на себя гнев, король спросил у меня, как быть: судить моих родителей или отпустить.

Предчувствуя плохой исход истории, сердце забилось так часто, что чудом не выпрыгивало из груди.

— Что вы выбрали? — мой голос звучал тише шороха травы.

— Конечно, я хотела, чтобы их отпустили! — воскликнула прорицательница. — Но обида во мне была столь сильна на тот момент, что я попросила короля сделать это только утром, а ночь продержать отца и мать в темнице. В качестве урока. К тому же полагала, что стану героиней в глазах родителей, когда они узнают, кому обязаны за освобождение. Только все пошло не по плану… Ночью в темнице обрушилась стена. Отец скончался сразу, мать через два дня. Я умоляла Его Величество спасти ее, но даже придворному целителю это оказалось не под силу. Мама так и не пришла в себя, не дала мне знать, что услышала мольбы о прощении и признание в любви, — последние слова прорицательница произнесла шепотом. — За прошедшие сорок лет не прошло, пожалуй, и дня без самобичевания. Стоит ли в таком случае месть и обида всех мучений, которые в итоге выпадают на нашу долю и долю наших родных?

Передо мной никто и никогда не раскрывал прежде душу. Я понимала, к чему клонила оракул, как и то, что ее история могла повториться, правда, уже с моим участием… Но надеялась на лучшее. Все-таки бабушка не отказалась от меня и являлась неотъемлемой частью моей жизни, пусть и недолгой пока.

— Неужели нельзя было предотвратить трагедию? Вы же оракул, — не удержалась я, когда не нашла ответа.

Загадочная женщина уже не раз доказала, что способна на многое. Почему тогда не предсказала гибель родителей?

Прорицательница в несколько глотков осушила содержимое чашки и поставила ее на блюдце. Не спеша. Казалось, она тянула с оправданиями. А может, просто подбирала нужные слова?

— У моего дара есть особенность. Вернее, была. Я не вижу… — она закрыла глаза, сделала глубокий вдох и поспешила исправиться, — никогда не видела своей судьбы или судеб близких мне людей. Сама не раз задавалась вопросом, опять-таки по ночам, как такое могло произойти. Ведь с того дня в темнице не было больше обрушений. В итоге пришла к выводу, что боги наказали меня за гордыню и жажду мести.

— Что сталось с вашими братьями и сестрами? — нарушила я воцарившееся в комнате молчание.

— К счастью, живы-здоровы. Давно обзавелись внуками, — на миг ее взгляд вновь наполнился тоской. — Желая хоть как-то искупить вину, я взяла на себя заботу об их содержании и будущем. Но ни отца, ни мать деньгами не вернуть…

История прорицательницы настолько тронула мое сердце, что мне не терпелось поскорее вернуться в покои, сесть у окна и предаться размышлениям.

— Я благодарна вам за откровенность, только уверена, что не допущу подобных ошибок, — произнесла, едва опустела моя чашка.

— Это не все, Рина, о чем я собиралась рассказать тебе, — остановила меня хозяйка башни. — Познав голод, нужду и предательство, я считала, что счастливой меня сделают бриллианты, золото и закрытое на замок сердце. И глубоко ошиблась. Одиночество убивает быстрее болезни. Не столько тело, сколько душу. Поэтому, Рина, не отказывайся от любви и семейного счастья, когда придет время делать выбор.

Я усмехнулась. Хоть в чем-то она прогадала!

— Насчет последнего мне точно не придется волноваться. Считайте, я уже замужем. Сегодня же напишу Роберту письмо и отвечу согласием на предложение. Он сделал его за час до моего отъезда.

Женщина вскинула руку, призывая меня к молчанию, и, словно мечом, рассекла воздух ребром ладони.